– Всё! – закрыла лицо руками Ольга, – услужливое воображение тотчас нарисовало ей картину: мёртвый растерзанный Флинт и она, убитая пулей в голову, лежит на дороге восковой куклой. – Даже до двадцати не дотянула…
"Ай-яй-яй! – сказал у неё в голове насмешливый женский голос. Какая трогательная картина! Умирать приготовилась. Нет, внученька, так просто у тебя это не получится!.."
Неожиданно сбоку из камышей, мимо которых пронеслась карета, раздалась пулеметная очередь. Что-то тяжело плюхнулось на землю, и истошный голос закричал:
– Поворачивай назад, засада!
Вслед за тем послышался удаляющийся цокот копыт. Карета остановилась, Ольга выскочила из неё и побежала к Флинту.
– Саша, ты не ранен?! Почему мы остановились?
– Как это – почему? Вовсе я не ранен, но нужно хотя бы поблагодарить наших спасителей!
– Постой, разве ты не сам говорил, что нам опасны любые встречные?
– Говорил… Но, наверное, не те, что спасают тебе жизнь! Со мной пойдёшь или в карете подождёшь?
– С тобой!
Они некоторое время шли назад и чуть было не проскочили мимо, но чей-то веселый голос окликнул их из камышей:
– Случайно не нас ищете?
– Вас, – отозвался Флинт. – Вот… поблагодарить пришли.
–-Вишь, какие вежливые! Это можно, – согласился голос. – Жизнь-то у каждого одна…
Камыши раздвинулись, и Ольга с Флинтом увидели двух мужчин, курящих на корме вытащенной на берег лодки рядом со станковым пулеметом. Один из них совсем молодой, тощий, долговязый, судя по свешивающимся с лодки ногам. Второй – постарше, кряжистый, усатый. Оба были одеты в кожаные куртки поверх тельняшек.
– Гляди-ка, Митрич, свой брат моряк! – воскликнул юноша, кивнув на тельняшку Флинта, с которой тот никогда не расставался.
– Получим теперь от Гойды на орехи! – хмуро бросил второй. – Он же предупреждал: стрелять только в крайнем случае!
– А это разве не крайний?
– Да пойми ты, дурья башка, негоже разведке себя по всякому поводу обнаруживать!
Они говорили между собой так, словно Ольги с Флинтом рядом не было, и спасение их жизни – так, ничего не значащий пустяк!
– По-моему, мы здесь лишние! – сказала Ольга, уязвленная их равнодушием. – Пошли, Саша, может, их Гойда запретил им с посторонними разговаривать.
– Достукался? Теперь они имя командира знают!
– Достукался? – передразнил Флинт. – Теперь мы ещё и знаем, что Гойда – командир!
Усатый побагровел.
– Парнишка, я тебе жизнь спас, но я ведь тебя и шлепнуть могу. Патроны, слава богу, ещё остались!
Он взялся за пулеметную ленту.
