Я кивнула молодой женщине и посмотрела на мужика с верхней полки. Он тоже выразил согласие на обман. И тогда я со спокойной совестью ушла. Так ей и надо.
Следующие три часа были ужасно суматошными. Сначала наш ансамбль песни и пляски захотел попить чаю. А это девятнадцать стаканов с кипятком, которые нужно было разнести по купе, и ещё целый поднос сладостей. Вдобавок ещё оказалось, что круассаны у нас кончились, и четырёх штук не хватает. Я заглянула к Диме, чтобы спросить что делать, но парень так крепко спал, что я не решилась его будить. Предложить бабушкам альтернативу я тоже не могла, остались только сникерсы и заварные каши. Побежала к девочкам в соседний вагон. На дежурстве была Маргарита:
– Привет! А скажи, пожалуйста, что делать, если у меня чайка закончилась, а пассажиры просят?
– Не бывает такого, – хмыкнула Рита. – Чего хотела?
– Бывает. У нас полвагона бабусек, они командировочные тратят. Мне четыре круассана не хватило. Я пообещала им, что принесу.
– Везучая ты, – завистливо буркнула Рита и залезла в свой шкаф. – У меня есть круассаны. Могу продать.
– Ой, спасибо!
– Деньги только сразу принеси. А потом в штабной сходи и ещё чайки возьми, у них должен быть запас.
Я схватила круассаны и побежала к себе, потом опять к Рите с деньгами, а потом, повесив на дверь записку, что вернусь через пятнадцать минут, побежала в штабной вагон.
Там нас с Димой похвалили за хорошие продажи, вручили ещё пакет сладостей и посоветовали продолжать в том же духе. Было очень приятно, и я поняла вдруг, как нам повезло с этим ансамблем. Пусть и шумные они, и внимания много требуют, но зато с их помощью мы план по продажам выполнили.
И такая довольная жизнью, пусть и немножко взмыленная от беготни, я приступила к уборке. Скоро все начнут спать укладываться, надо спешить.
А в туалете меня ждал сюрприз. Очень неприятный и очень знакомый. Снова кто-то прямо с порога выплескивал лапшу. В бешенстве я собирала со стен и унитаза этих червячков и не могла понять: ну как на такое могло мозгов-то хватить? Что за свинья-то такая с нами едет? Вроде бы почти все пассажиры со вчерашнего дня поменялись. Те, кто остался – выглядят приличными людьми. А может, кто-то сознательно мне гадит? Но за что? Я же стараюсь, вежлива со всеми, всё, что надо, делаю… Так обидно стало, что я чуть не расплакалась, но взяла себя в руки и закончила уборку.
Скоро Нижнеудинск. Надо заранее бельё собрать и разложить новое. Двенадцать ночи, все входящие сразу захотят спать лечь, а мне на стоянке до самого отправления стоять. А завтра поговорю с Димой. Может, получится этого поросёнка вычислить и серьёзно с ним поговорить.
