Тася подошла к двери и постучалась, из комнаты послышался голос:
– Заходи.
Девушка открыла дверь и зашла в комнату. Она увидела, что Мария Дмитриевна лежит на кровати с закрытыми глазами. Тася медленно подошла к бабушке.
– Вы хотели меня видеть?
– Да, – тихо произнесла именинница. – Присаживайся рядом.
Тася взяла стул и села около Марии Дмитриевны, как та и велела. Именинница открыла глаза и попыталась приподняться.
– Я вам помогу, – Тася взяла за руки старушку, но та одернула их.
– Не нужно, я еще в силах сама встать. – Мария Дмитриевна взяла свою палку, стоявшую возле кровати, оперлась на нее и села напротив Таси. – Я уже давно хочу тебе сказать и думаю, момент настал. Послушай меня, внучка, – Мария Дмитриевна тяжело вздохнула и посмотрела прямо в глаза девушки. – Ты уже взрослая, поэтому скажу как есть. Когда тебе был один год, я приезжала к твоей матери, чтобы проведать тебя, но она была категорически против и выгнала меня. Она сказала, что ни Колю, ни его семью не хочет знать. И дочку свою, то есть тебя, Тася, не подпустит к нам и близко. Вот так… Я, конечно, виновата, что долгие годы не пыталась с тобой наладить родственные связи, но прощение просить у тебя не буду. Обижайся, не обижайся, но твоя мать сама виновата в том, что ситуация сложилась таким образом. Вот и все, что я хотела сказать.
На лице девушки читалось удивление: по всей видимости, эту историю Тася слышала первый раз в жизни. Она нахмурилась и, немного придя в себя, сказала то, что думала:
– Возможно, так и было, но кто вам мешал со мной увидеться, когда я была уже взрослой и могла самостоятельно решать, с кем мне общаться, а с кем нет? Вы даже не пытались, ни разу не позвонили, не писали писем. Даже если мама была против! У нее были на то свои причины, но вы даже не попытались ничего исправить.
Мария Дмитриевна обхватила свою палку двумя руками. Старушка понимала, что внучка не понимает ее и потому стоит на своем.
– Тася, я тебе еще раз повторяю, что не прошу у тебя прощения. Все, что я хотела сказать, я сказала.
Фраза о том, что бабушка совсем не раскаивается, просто потрясла девушку. Тася резко встала и посмотрела прямо в глаза старухи:
– Я поняла вас… Вы настолько черствая и бескомпромиссная, что мне совсем не горько. Глядя на вас, я абсолютно не жалею, что так все получилось. Потому что вы и отец ничего не смогли бы мне дать!
Последние слова очень рассердили Марию Дмитриевну, не привыкшую, чтобы с ней кто-то разговаривал в таком тоне, а тем более близкие.
