Ридзер присвистнул.
– Не владею, – через силу признался он.
– Пофиг. Я – владею. Смотри: центральную часть заключаем в периметр, а расползающиеся отростки направляем в пентаграммы. Думаю, пяти штук хватит. В момент активации я соединяю потоки, и нежитя из ядра тупо выкачивает на изгоняющие плетения средней силы. Быстро, чисто, никакого риска.
– Ты вообще-то понял, что периметр и пентаграмма – разнородные структуры?
Это он как бы намекает, что я могу бросать понты в таком важном деле?
– Дядя, я – некромант, ведущий Круга. Для меня подобное вообще не труд!
Ридзер уважительно поднял бровь.
– Ну-ну. А если не сработает?
Я пожал плечами:
– Сверну все оперативным проклятием.
Рухнувший Круг мне в свое время укротить удалось, но не стоит объяснять капитану все последствия сорвавшегося ритуала для некроманта-неудачника – не поймет. Боевик!
Мой план Ридзер принял подозрительно быстро. Кажется, идея присвоить алхимику почетное звание паровоза все еще витала в умах. И что характерно: как перед девками деревенскими выделываться, так он – капитан, а как перед нежитью, так – Тангор, командуй! Где его жажда лидерства, где настоящая черномагическая гордость? Такое впечатление, что они сговорились меня в белые переписать. Ненавижу!!!
Подготовка к ритуалу заняла два часа, за это время я успел так себя накачать, что хоть свисток вставляй. Наблюдая за мной, куратор приобрел вид ангельски кроткий, а Ли Хан разрывался между интересом к творимому колдовству и рефлекторными попытками спрятаться от моего хмурого взгляда (ну куда этот сморчок лезет?!!). Надо ли говорить, что у Пегой Соломки не осталось шансов?
Армейские эксперты начали ритуал ровно и дружно, способности к импровизации у них не было вообще, зато готовности гнуть свое – до затылка. Это позволяло рассматривать их как своего рода амулеты и вообще не заботиться о стабильности этой части плетения. Мои расчеты сработали с алхимической точностью: нежить, лишенный всякого подобия соображения, делал именно то, что прописано в его природе, – утекал от агрессивного давления по самому легкому пути, попадая в пентаграммы-ловушки, как сметана на сковородку. Через какие-то двадцать минут чудовище, по свойствам приближающееся к карантинному феномену, было разнесено буквально в пыль – завершающий аккорд проклятия (не молния, так, легкий хлопок) разметал мелкую травяную сечку. Я первым протоптался по очагу поражения, надменно попирая прах врага. Хорошо!
