– Саша! Ты будешь писать мне? Я тебе буду, каждый день.
– И я, буду, – коротко ответил он ей, – если будет для писем время.
– Ты даже не представляешь, какой счастливой была я все эти десять дней. Все мои подруги чуть не лопнули от зависти, когда узнали, что я встречаюсь с тобой.
– Да брось ты, Оля! Я же не Ален Делон. А обычный человек…
– Это тебе так кажется. А на самом деле, ты очень красивый мужчина, и этот берет десантника, делает тебя еще неотразимей.
– Не болтай глупости, Оля, – рассмеялся Крылов. – Ну что, пойдем. Сейчас подадут поезд.
Они встали со скамейки и, не торопясь, направились на вокзал. Поезд почему-то подали на второй путь. Они перешли через мост и оказались на перроне. Около переходного моста сидела группа молодых ребят, похожих на студентов, и под гитару пела песни. Они невольно остановились около них и стали слушать:
«Ты получишь письмо, как обычно, без марки — солдатское,
Торопливо прочтешь, а быть может, не станешь читать,
Обращаюсь к тебе не за помощью и не за ласкою,
Не пришлю никогда я в твой дом почтальона опять.»
– Какая грустная песня, – тихо произнесла Ольга.
– Это жизнь. Солдата всегда ждать трудно, уходит ли он на войну или на мирную службу.
– А я тебя все равно буду ждать, что бы с тобой не случилось. И ты, Саша, это должен знать и всегда помнить об этом.
– Мне хочется верить в это, Оля.
Она обняла его и поцеловала. Они еще долго стояли на перроне, застыв в поцелуе. Мимо них торопливо проходили люди, но они никого не видели. Наконец ему удалось оторвать себя от ее губ. Он ее еще раз ее поцеловал и побежал к своему вагону, так как поезд уже тронулся. Заскочив на подножку вагона, он посмотрел назад. Ольга стояла на перроне и махала ему рукой.
Афган, Афган, ты продолжаешь сниться
Ребятам тем, что вышли из огня.
Хранит альбом друзей погибших лица,
И обелиски — ваши имена.
В конце апреля Крылов прибыл в Афганистан. Кандагар, словно город призрак, кривился в мареве от жары. На аэродроме его ждал представитель полка.
– Садись, старший лейтенант, – предложил он, указывая ему рукой на БТР, – другого транспорта здесь нет.
Он закинул свою сумку и, забравшись на броню, сел на какой-то ватный матрас, оставленный кем-то из солдат. Он стукнул по броне, и БТР, выбросив из себя столб черного дыма, двинулся вперед. Слева и справа от дороги зеленели поля. Бронированная машина медленно втягивалась в город.
– Ну, как? – обратился к нему сопровождающий, – впечатляет? Ничего, товарищ старший лейтенант, скоро привыкните.
