Господи, что я творю?
Крепко зажмурилась. Челюсти сжала до боли, до хруста… Уперлась в грудь дракона ладонями.
– Нет!
– Нет? – Низкий голос, от которого все внутри завибрировало в предвкушении…
– Нет! – жалко пискнула я. – Вы… вы не можете! Нет!
– Ты – моя, – выдохнул он. – Моя.
Сколько у меня времени? Совсем ничего. А тело все такое же ватное, безвольное, опутанное драконьей волей. Как разорвать эти путы?
– Я… невеста мага! – просипела я, понимая, что еще немного – и сама начну предлагать дракону себя.
– Что? – Он резко отстранился, глаза налились жидким золотом.
– Я невеста Фейдерлина!
– Врешь!
Во взгляде разгорался пожар, и теперь страх нахлынул с новой силой, сметая напрочь то чувственное удовольствие, которое нес в себе поцелуй.
– Спросите у него. – Я попыталась отвернуться, но он удержал мое лицо.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, я видела, что дракон потрясен услышанным. Его рваное, тяжелое дыхание, резко вздымающаяся грудь – все говорило о волнении и даже… гневе. Зрачки вытянулись в нитки, и мне даже показалось, что зубы стали длиннее и заострились.
– Ты… – прошипел он и умолк.
Затем резко оттолкнулся ладонями от кровати, поднялся на ноги. Глаза во мраке полыхали алым, но – хвала Господу! – я наконец-то освободилась от этой удушающей и подчиняющей магии.
– Я не лгу, это правда, – пробормотала я. – Фейдерлин – ваш молочный брат…
Лунный свет скользил по обнаженному торсу лорда-дракона – и, клянусь, в любой другой момент я бы с удовольствием его рассмотрела, потому что это был великолепный образец мужского торса, с которого любой скульптор почел бы за честь ваять статую воина, – но сейчас меня просто трясло от страха. Зубы начали тихо клацать, и я кое-как натянула на себя одеяло обратно.
А дракон все стоял и смотрел на меня, громко сопя, и было видно, как под кожей желваки ходят. Потом прошипел:
– Не говори Фейдерлину, что меня видела.
В следующий миг он с рыком перевернул столик и вышел прочь, громко хлопнув дверью. А я разрыдалась, свернувшись в клубочек на кровати. Не было сил даже думать о том, почему все происходит так, как происходит. Наверное, мачеха не только меня продала, но еще и прокляла вдобавок.
На следующее утро меня ждали по-прежнему три корзины белья. Та корзина, из которой я починила часть вещей, снова оказалась доверху забита рваньем. Я вздохнула. Возможно, именно эти корзины станут решающим аргументом в пользу завязывания отношений с Фейдерлином… Они были слишком огромными и тяжелыми, навалились каменными глыбами, совершенно перекрыв путь к свободе.
