– Если ты станешь бесполезной для восстановления лорда-дракона, тогда тебе не останется ничего иного, как обслуживать его клан. Двадцать молодых и резвых драконов. Подумай хорошенько, что для тебя выгоднее. И ты так и не ответила на мой вопрос: что умеешь делать?
– Вышивать, – процедила я сквозь зубы.
– Значит, будешь белье штопать, – с энтузиазмом заключила Левия.
День прошел в полудреме. И еще день. А потом – еще. Со мной постоянно сидела Айта, приносила мне жиденький постный суп, кормила меня с ложечки. Тело по-прежнему было ватным и безвольным, сил не хватало даже на то, чтобы самостоятельно есть, и вся пища казалась не вкуснее жеваной бумаги. Однако я уже уверилась в том, что не умру, и поэтому старательно съедала все до крошки, пила какие-то горькие отвары, которые приносила Левия. Я должна была подняться на ноги как можно быстрее, а там – еще посмотрим, кто кого.
Однажды утром я открыла глаза и поняла, что сил прибавилось. В окно светило солнце, я подняла руку, которая внезапно перестала ощущаться как желе, поймала ладонью солнечный зайчик. Там, за тусклыми стеклами, росло большое дерево, и поэтому, когда дул ветер, по комнате плясали узоры из теней и света. Я впервые осмотрелась и, к собственному удивлению, почувствовала радость. Вот так, в бедно обставленной каморке, купленная пленница, лишенная всего, – и радость.
«Я выздоровею», – мелькнула мысль, и я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Айты не было в комнате, и этому я тоже обрадовалась. Мне не хотелось, чтобы она видела мою слабость сейчас, когда я попытаюсь самостоятельно подняться. Хотя Айта не стала бы злорадствовать: она была доброй девочкой, носящей в себе недуг, и оттого была еще и несчастной. Я решила, что, как только силы вернутся, займусь ею: незачем умирать, когда еще не пожил толком.
И вот я повернулась на бок, уперлась локтем в постель – изо всех сил, так, что мгновенно прошиб холодный пот, – но все-таки села. Комната закружилась перед глазами, все поплыло, но я задышала глубоко, потерла глаза, и все снова обрело устойчивость. Слабость, болезнь медленно отступали, а я в мыслях уже ходила, разведывая обстановку на острове.
Я немного посидела-посидела и легла обратно. Оказалось, очень вовремя: пришла Левия, как всегда улыбчивая, приветливая. Хоть она и была, по сути, моей надсмотрщицей, злиться на нее я почему-то не могла. Возможно, потому, что Левия всегда находила как меня поддержать – шуткой или этаким грубоватым сочувствием.
