В моих словах – лишь холодная логика, господин Хок. Попробуйте начать думать на эту тему, и логика сама будет вас преследовать, хотите вы того или нет.
Смотрите… В любой сфере есть качественное исполнение людьми своих обязанностей – творчески, с душой, в полном объеме… И есть формальное – для галки. Законник, выполнивший свою работу для вида, мало чем отличается от формалиста-эскулапа во время операции. Результатом такой профанации неизбежно станет брак. И оба этих специалиста тем самым попирают законы морали, нравственности, профессионализма… Общество, где всё делается ради формы, непонятно с какими «задними» целями, – безнравственное, аморальное. А те, кто любит кивать на отсутствие условий для качественного исполнения обязанностей, – любители самооправдаться. Но часто – это оправдание равнодушия. Только мы на многие вещи равнодушно смотреть не можем.
Мы не только не желаем нарушать законы, но как раз хотим, чтобы они четко исполнялись, – не как книжниками и фарисеями… Малейшее отклонение, любая юридическая ошибка, не говоря уже об умышленной, могут повлечь за собой непоправимое. Поэтому – хотят того официальные исполнители или нет, знают они об этом или не знают – мы помогаем им довести начатое до логического конца, принуждаем, если хотите, к правосудию: чтобы закон восторжествовал, зло получило по рукам, невиновный избежал неправедного суда…
Нет, с казнью конкурента из Назарета жизнь не остановилась – наоборот, засияла новыми красками, состоялось торжество искупления и спасения человеческого рода: смертью попрана смерть! В три дня явлен храм нового мировоззрения… Но эта казнь на кресте, кроме прочего, продемонстрировала, как при формальных подходах легко поломать чью-то жизнь, расправиться с без вины виноватым. И что тогда?
Кажущийся на первый взгляд безобидным, формализм на самом деле – самое подлое из зол. Это обман и самообман, который легализует ложь и губит душу. Понтийский Пилат, утвердивший приговор, тоже, как бы, поступил по закону. Ничего личного! Формально упрекнуть префекта не в чем: всего лишь завизировал решение синедриона. Однако каково жить и умереть со страшным грузом на душе?
– Но если всё так очевидно, почему же люди до сих пор не видят очевидного? Две тысячи лет!
– Не готовы… По ветхозаветному закону, от евреев требовалось обрезание крайней плоти, и сын еврейки Мирьям сам был обрезанным в соответствии с законом. Но пришло время открыть людям, вернее – напомнить, что есть еще и
