Шуберт трудился на два фронта. Официально – в своем конструкторском бюро и тайно – здесь, в секретной лаборатории за чертой окружного центра, куда почти каждый день ездил под видом визитов к руководству КБ. И когда строители положили последний кирпич, в одном из отсеков здания уже находился сто двадцатый экземпляр универсальной машины из нанометаллического думающего материала, способный мыслить и действовать лучше, чем даже сам человек.
– Но ничего хорошего из этого не вышло, – продолжал Икс. – Старик Шуберт как-то признался: машина, способная заменить человека и принести ему счастье, – амбициозная утопия. Одних только денег тут недостаточно.
Нет – роботы уже наладили выпуск смертоносного оружия, и Шуберт рассказывал, что выходило у машин совсем недурно. Но когда три куратора из правительства приехали взглянуть на то, что получилось, роботы отреагировали на незнакомцев неожиданным образом – устроили газовую атаку. В общем, спастись удалось лишь одному из визитеров.
Проект был заморожен, роботов поскорее отключили, здание законсервировали и завалили строительным мусором. Постепенно эта местность стала обрастать другими кучами отходов, расширяться. И уже через каких-то пару лет никто бы не подумал, что где-то там, под слоями праха, расположено подземелье, оснащенное по последнему слову техники, а в нем – отключенные человекоподобные существа, дорогие игрушки человеческих амбиций.
Так прошло двадцать лет. Изрядно постаревший Шуберт продолжал работать в своем КБ. Поколение работников успело смениться. Увлеченность, бескорыстие, энтузиазм, профессионализм постепенно становились для многих пустыми словами, а то, что еще недавно было зазорным и постыдным, – обыденным и даже нормой.
Во многом такое стало возможно из-за самих властей, чьи принципы в ходе длительного контакта с агрессивной средой человеческой поврежденной природы – своей собственной природы, – подверглись коррозии. Элиты деградировали и, по сути, давно отстранились от работы по управлению страной. Имитируя эту работу, они занимались решением своих узких задачек, живя сиюминутным, боясь перемен… Между тем мир на месте не стоял, развивался. Свои условия диктовали реалии нового времени…
В результате бескровного переворота на смену благодушным и расслабленным пришли прагматики с железной хваткой, которые, в отличие от своих предшественников, знали, чего хотят. Новая формация руководителей думала не о высоком общечеловеческом (хотя такое формально еще декларировалось), а о целесообразном, выгодном, приносящем барыши и сверхбарыши; о максимальном для этой цели порабощении человека, переформатировании его в существо, каждое утро которого начиналось бы с одной единственной мысли: как бы не опоздать на работу…
