Он понимал, что просто так Котлыбай его не отпустит, потому решил позаботиться о себе сам. В один прекрасный день Аваджи смог очень выгодно продать коня хана… самому себе! И до поры до времени спрятать покупку у своего единственного друга Хасыра – тот как раз кочевал по степи с отарой овец. От Котлыбая ушёл Аваджи месяц спустя, сказавшись больным, о чём в последнее время он умело внушал своим товарищам.
Аваджи не пришлось терзаться муками совести ещё и потому, что при расчете Котлыбай начисто забыл о своем обещании насчет коня. Забыл или не захотел вспомнить? Уже не имело значения.
Теперь у него был крепкий выносливый конь и старая, но хорошей закалки сабля давно умершего отца.
Служить у Тури-хана Аваджи понравилось. Со временем старую саблю он поменял на достойный ханского нукера дамасский клинок, а саблю – единственную память об отце повесил на ковре в юрте. У него теперь была своя юрта. Небогатая пока, но Аллах награждает достойных и смелых. Аваджи был уверен, что, служа честно хану, он, в конце концов, добудет себе всё, чего достоин!
Серый в яблоках конь – подарок князя Всеволода молодой жене, нёс княгиню Анастасию по степи, заросшей ковылем. Легкий предутренний ветерок шевелил серебристо-серую пушистую траву, будто гриву неведомого великана, прилегшего отдохнуть, да так намертво и вросшего в землю.
К светлеющему голубому небу снизу, из-за горизонта проглянули первые лучи солнца, подцвечивая легковесные белые облачка нежным розовым цветом.
Дружина выехала из ворот Лебедяни, когда ещё рассвет только трогал края темного ночного покрова, и утренняя свежесть заставляла поднятых с постели витязей ежиться от проникающего, холодного дыхания весенней, ещё не прогретой солнцем земли.
Князь до последнего момента надеялся, что молодая княгиня, полночи уговаривавшая взять её с собой в поездку к приграничным окраинам Руси, к утру передумает. А то, уставши от жарких ласк мужа, заспится, да и останется.
Понятное дело, Анастасия не проспала, а поднялась раньше Всеволода, и когда он ещё потягивался на брачном ложе, она уже хлопотала вместе с разбуженной ею же нянькой, чтобы собрать им в дорогу еды. Складывала в сумку пироги с визигой да свежатиной, янтарную, провяленную на солнце севрюгу, окорок, на яблочных поленьях прокопченный… Да мало ли ещё чего предстояло под её присмотром уложить в дорожные торбы!
Приятно Всеволоду сознавать, что молодая жена его так любит – и неделю прожить без него не соглашается. Уж как ластилась к нему, горлинкой вилась, уговаривая.
