Ещё в детстве, когда он упал с дерева, Любомир поклялся самому себе выше собственного роста не подниматься. Даже в терем к сестре не ходил, куда лестница высокая вела. После ветки дерева, что когда-то под ним обломилась, любая лестница казалась ему ненадежной. Что с того, если под ногами других ступеньки не ломаются? Под его ногой непременно обломится.
Как ни берёгся юный боярин, а упал оттуда, откуда и не чаял: с коня, на котором всегда чувствовал себя увереннее, чем на собственных ногах.
Он лежал и выл от боли. Один, в безлюдном месте, где надеяться на помощь ему не приходилось.
– Расшибся, милый? – вдруг участливо спросил его женский голос, пробившийся через отупляющую боль.
– Ы-ы-ы, – только и смог произнести Любомир, по лицу которого катились беспомощные слезы.
Женщина присела над парнишкой, потрогала его уродливо вывернутую ногу, чуть приподняла и резко дернула. Он вскрикнул и на миг лишился сознания, а когда пришёл в себя, боли не было. Всё ещё не веря в случившееся, Любомир осторожно сел и прислушался к себе: может, боль просто притаилась, выжидает? Вот он попробует приподняться…
– Вставай, не бойся, – рассмеялась женщина. – Такое бывает: кость у тебя с места соскочила, а я её вправила. Как тебя зовут-то?
– Кулеш.
– А имя какое при крещении дали?
– Любомир.
Женщина провела пальцами вдоль его спины.
– А кто лечил тебя, Любомир, когда ты с дерева упал?
– Откуда ты знаешь, что я с дерева упал?
– Я много чего знаю… Знаю даже, что, окажись я в то время рядом, никакого горба у тебя бы не было.
– Говори, да не заговаривайся, – не поверил он. – Меня арамейский врач пользовал. Матушке поведал: на всё воля божья, ничего поделать было нельзя!
Она взяла в руку кузовок с опятами, который несла прежде, и слегка поклонилась.
– Прощай, молодой боярин!
– Погоди, – забеспокоился Любомир. – Ты меня, чай, от смерти спасла.
Он открыл кисет, расшитый его подругой детства Милушкой, где, в отличие от взрослых, хранил не табак, а свои, нужные подростку мелочи, и где имелась у него серебряная деньга, подаренная батюшкой на Пасху.
– Вот возьми, за лекарство.
Женщина опять засмеялась.
– Небось, батюшка на пряники дал!
– На пряники… Я не маленький!
– Не возьму я с тебя плату, отрок! Помогла задаром, от чистого сердца. Употреби свою деньгу на доброе дело.
– Скажи хоть, как звать тебя? Кого в благодарственных молитвах поминать?
– Зовут меня Прозора. А дом мой подальше стоит, у Мёртвого ручья. Знаешь?
– Знаю.
