Голос Вурца вывел ее из задумчивости.
– Намерены ли вы сдержать свое обещание?
– Да, – беззвучно прошептала она.
– Откуда у вас бумаги?
– От графа Альберта Гейнена!..
– От графа Гейнена?
Подозрительно и недоверчиво смотрел начальник тайной полиции на молодую женщину.
– От графа Гейнена? – повторил он. – Племянника фельдмаршала Гольмгорста?
– Да, от него.
– Но как же они к нему попали?
– Он украл их из кабинета дяди в тот самый вечер, когда были гости…
– Один! Без сообщников?
– Совершенно один.
– Баронесса, обращаю ваше внимание на то, что вы возводите тяжкое обвинение на человека, имя которого до сих пор даже не упоминалось на следствии. Можете ли вы доказать, подтвердить чем-нибудь ваши слова?
– Я была свидетельницей кражи, – ответила баронесса.
– Согласны ли вы повторить свое показание под присягой?
– Если это неизбежно – согласна.
Начальник тайной полиции на минуту задумался.
– Почему же упомянуто имя капитана Фернкорна? – спросил он.
– Не знаю. Клянусь вам, что ему ничего не известно. Он даже не знал моего брата.
Поезд уже въехал в предместье; через несколько минут он должен был остановиться.
– Ведь вы позволите капитану беспрепятственно выйти из вагона? – спросила баронесса, с умоляющим видом глядя на начальника тайной полиции.
– Вы будете так любезны заехать завтра к десяти часам утра ко мне, чтобы повторить ваши показания при свидетелях?
– Если это необходимо, то я буду непременно.
– В таком случае вы свободны и господин капитан также.
Вурц с вежливым поклоном отошел и знаком подозвал к себе доктора Мартенса.
– Немедленно поезжайте на Фридрихштрассе, номер сорок два и арестуйте графа Альберта Гейнена. Надзор здесь я поручу кому-нибудь другому.
Несмотря на то что был уже полдень, граф Альберт Гейнен крепко спал. И немудрено: всю ночь напролет просидел он за карточным столом.
Тщетно пробовал лакей уже третий раз стучать ему в дверь… Но так как граф раз и навсегда отдал приказ не давать ему спать позднее половины первого, то несчастному слуге предстояло заняться трудным и неблагодарным делом – разбудить своего господина.
Наконец Гейнен открыл глаза, зевнул, потянулся и хотел было повернуться на другой бок, но лакей почтительно окликнул его:
– Ваше сиятельство! Телеграмма.
– Ладно! Потом! Оставь меня в покое.
– Ваше сиятельство, в час вы изволили назначить парикмахера.
Граф Гейнен сердито повернулся:
– Подай кофе, олух. Встану, так и быть. Давай телеграмму.
Слуга повиновался.
Граф лениво приподнялся, не торопясь вскрыл депешу, разгладил рукой помятый листок бумаги и сквозь полуоткрытые веки принялся читать телеграмму.
