Баронесса бросила недовольный взгляд на говорившего.
– Надеюсь, вы не хотите этим сказать, что бумаги из стола фельдмаршала Гольмгорста похищены покойным Джиардини, – холодно произнесла она. – Бартоломео Джиардини никогда не был вором!
– Удивительно, как вам хорошо все известно!..
– Фельдмаршал Гольмгорст приходится мне дядей, и я много слышала об этом деле. Я повторяю вам, Бартоломео Джиардини не имеет никакого отношения к пропаже документов.
– Вы говорите таким уверенным тоном…
– Я хорошо знала Джиардини, – пылко возразила баронесса, – он был горячим патриотом, но человеком порядочным и честным, и никогда не унизился бы до воровства.
– Напрасно вы так горячитесь и волнуетесь, баронесса! Я и не думал обвинять покойного в краже бумаг. Я сказал только, что оба преступления связаны друг с другом. Поэтому я вынужден вторично задать вам вопрос…
– Я уже заявила вам, – перебила баронесса, – что ничего не знаю, а если бы знала, то все равно не сказала бы. Значит, бесполезно мучить меня вашими расспросами. Если вам угодно спросить меня о чем-нибудь другом, то я к вашим услугам, но этого обстоятельства я убедительно прошу вас больше не касаться.
– Как вам будет угодно. В мои планы не входит возбуждать в вас тяжелые воспоминания.
Наступила короткая пауза. Молчание нарушил комиссар.
– Конечно, баронесса, – неожиданно проговорил он беспечным тоном, как бы не придавая значения своим словам, – конечно, вы стоите совершенно в стороне от всех событий, волновавших последнее время Вену.
– Как мне понимать ваши слова?
– Я хочу сказать, что вы, вероятно, ничего не можете сообщить мне ни об убийстве, ни о похищении бумаг…
– Как вы можете предположить, что я…
– Ничего нет легче. Убитый ведь был вашим женихом. Нам удалось установить, что Джиардини прибыл в Вену за восемь дней до убийства. Затем мы узнали, что он по странному совпадению в день пропажи документов переехал в комнату на Грилльхоферштрассе, где прописался под чужим именем. Ничего нет невероятного в том, что вы имели сношения с вашим бывшим женихом, очутившимся в Вене при таких необычных обстоятельствах.
– Нет, – взволнованным голосом отозвалась баронесса, – с того печального происшествия я больше не виделась с Бартоломео Джиардини. Ни разу… ни разу… – тихо повторила она.
Она умолкла и провела рукой по белому лбу, как бы желая прогнать тяжелые воспоминания. Затем она снова заговорила:
– О его пребывании в Вене я узнала лишь из газет.
