– Какого чёрта, Мишель?! – сжимая в руке проклятый телефон как гранату, я решительно иду навстречу «подруге». От боли, ярости и алкоголя мысли путаются, в висках барабанной дробью стучит собственный пульс. – Нет, правда, зачем?! У меня богатая фантазия. Я всё прекрасно могла бы представить без наглядных пособий. Если бы захотела. Не обижайся, но я не хотела. Хотя знаешь… – останавливаюсь перед этой сукой, смотрю ей прямо в глаза. – Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я увидела и оценила. Спасибо.
Мишель выглядит не ахти. Бледная, с размазанной по лицу косметикой, с красными, как будто заплаканными глазами, но жалости у меня не вызывает.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – передёргивает она плечами. Медленно, растягивая гласные и спотыкаясь на словах, сообщает: – Но я рада, Стэйс, что тебе хуёво. Может, поймёшь, каково было мне, когда ты съебалась подальше и бросила меня одну…
– О, да! – Плевать! Пусть знает, что мне больно. Мишель ведь именно этого хотела – сделать мне больно. Ну вот пусть насладится триумфом. – Картину, как тебе хреново, я ещё долго не забуду. И вряд ли развижу!
Однако она, казалось, не слышит. Или просто слишком пьяна, чтобы сосредоточиться.
– Ты всегда думала о себе. Только о себе, Стэйс! Как последняя эгоистичная сука, – цинично хмыкает Мишель. – Всё всегда крутилось вокруг твоего Величества. И вот прошло семь… Семь грёбаных лет! И ни черта не изменилось! Ты явилась, вся из себя успешная, и всё снова крутится вокруг тебя. Стэйс приехала, у Стэйс есть жених, Стэйс в городе, Стэйс… Стэйс… Стэйс… Ебать! Как мы только жили без Стэйс столько лет?! Как не подохли с тоски?!
– Тебе напомнить, как? – со злостью размахиваю перед её лицом телефоном.
– А что ты можешь мне напомнить? Ты же ничего не замечала вокруг. Никогда! Ты даже Стива считала своей собственностью. А когда его убили, это была только твоя потеря, твоё горе! Больше ничьё! Моё горе тебе по херу! А потом ты взяла и съебалась в туман в темпе вальса! Даже могилы мне не оставила, чтобы приносить цветы и плакать.
– Ты… Не смей! – Сквозь зубы, с ненавистью отчеканиваю: – Никогда не смей говорить со мной о моём брате!
– Видишь?! Видишь?! В этом вся ты! – Мишель со злостью упирается мне в грудь указательным пальцем. – Но он не только твой брат! Он был моим женихом. Я любила его, понимаешь?! Любила! До сих пор люблю!
Да как она вообще смеет?.. После всего… Наглая, подлая шлюха!
– Любишь?! – я презрительно оглядываю Мишель с ног до головы. – Поэтому ты неслась к Майку в постель при каждом удобном случае? Поэтому вышла за него замуж, да?!
