Служба шла своим чередом, ежедневно практически всё одно и то же. До нас стали доходить слухи, что, когда полностью подсохнет, нас переобуют в кроссовки, так как бойцы стали подрываться на противопехотных минах. Попадание ноги в сапоге на мину отрывало ногу по колено, а в кроссовках всего лишь ступню, то есть всё-таки меньше. И ещё я радовался тому, что бегать станет намного легче.
Однажды деды принесли целый брикет (25 килограмм) сливочного масла, которое они постоянно добавляли в кашу. Деды так смачно кушали, что меня просто разбирало. Я облизывался, ведь пустая сечка (каша такая) – это ужас, в горло не лезла. Через 4 дня я не выдержал. Дождался, пока все деды поедят, и немного срезал ложкой. Начал быстро есть, в надежде, что никто не заметит. Но, как всегда, я облажался – меня заметили. Понятное дело, деды нашли себе развлечение. Целый час я стоял – ел, ел и ел. Четвертый котелок они запихивали уже силком со словами «Маслица захотел, урод», при том, что это не просто каша, а ещё два сантиметра плавающего масла сверху. Конечно, меня вырвало всей этой массой. Затем, как всегда, удары в грудь, по ногам и немного «с тыла, с фронта». Вот так я и поел кашки с маслицем, а ведь всего-навсего кушать хотелось. Но это только одна сторона медали.
Была и другая сторона – офицеры. У меня складывалось такое ощущение, что они с дедами заодно. Никто не обращал внимание на наше состояние; спал я ночь или печь топил, а может дрочили меня – всем было наплевать. Они думали только о своей наживе и орденах. Ни один из них не поговорил о проблемах, а ведь психика у нас нарушена, мы были на постоянном взводе, и чем это могло обернуться, одному Богу известно. Но это их дело, судить я не могу. Просто обидно до слез, ведь мы валились с ног. Я даже думал, чтобы меня подстрелили – я бы упал и лежал, пока бьется сердце, смотрел на небо и радовался, как прекрасна жизнь. Но Боженька, наверное, знал про меня всё, и снова я бежал и прыгал в машину с пудовыми сапогами грязи. Чернозём был повсюду. Кто видел, тот поймет, как держать руками незахлопнувшийся нижний боковой люк у БТР, на скорости 30 километров в час, подпрыгивая на кочках и получая прикладом по сфере. В общем, жесть такая, что слов нет. Но это ещё не конец…
Март месяц, весна в полном разгаре. Всё высохло, и даже ночью обходились без бушлатов. Наконец-то нас обрадовали: к нам из ближайшего города стала приезжать автолавка. Мы покупали самое необходимое – мыло, пасты, дедам сигареты, а что оставалось, тратили на конфеты и печенье. Иногда мне казалось, что я самый невезучий человек на всем белом свете. Заступил на пост, а вся рота убежала мыться, и, как чёрт за руку дёрнул, я на секунду моргнул глазами.
