Ник задумчиво смотрел, как пухлые руки Мадж вдавливают темные изюминки в белое тесто и образуют узоры. Черные точки на белом фоне будили какую-то смутную ассоциацию, но он никак не мог понять, что же они ему напоминают. Да, да – инверсия, – повторил он. Черные точки на белом фоне, белые точки- на черном. Белые точки – алмазы. Что же может быть черным? Ник хлопнул себя по лбу. Графит, конечно, графит. Алмаз и графит – аллотропные формы углерода. Вот он и спрятан в себе. И контраст присутствует. И упоминание об игре кстати.
– Как же я сразу не догадался,– закричал Ник и пустился по кухне в пляс. Он пытался втянуть в танец и Мадж. Она, как могла, отбивалась, но руки у нее были в муке, и оказать сопротивление Нику ей практически не удавалось.
– Мадж, ты прелесть, – воскликнул Ник, выделывая коленце, – Ты моя муза, мое вдохновение. И как только ты сообразила испечь сегодня ватрушки с изюмом. Да ты сама – изюминка, – завершил он и чмокнул Мадж в щеку.
Смущенному вдохновению, наконец, удалось освободиться из пылких объятий и вернуться к выпечке. А Ник продолжал носиться по кухне, то и дело, поглядывая на часы. Он не мог дождаться, когда же, наконец, придут его товарищи, чтобы поделиться с ними своим открытием.
Глава 10
Итак, Дэн отправился на телеграф. В сером унылом здании с огромными колонами людей было немного. Спрос на почтовые услуги в последние годы совсем упал. Но перед окошком, где принимали телеграммы и заказные письма, все же переминалось с ноги на ногу несколько человек.
Стоя в очереди, Дэн перечитывал телеграмму, которую он должен был отправить. Текст ее смущал детектива. Он сомневался, что Друг Детства ответит на послание такого странного содержания и даже без подписи. Но Босс, который собственноручно составил эпистолу, заверил, что ответ будет получен только в случае, если Дэн не перепутает слова и в точности сохранит их порядок. И все-таки фраза “Достоверно опиши модельное изображение нашего объекта” казалась Дэну, по меньшей мере, малопонятной.
Детектив также опасался, что подобная формулировка вызовет излишнее любопытство у служащих телеграфа. Но его тревоги оказались напрасны. Пожилая дама с пучком из жидких волос на голове в очках с толстыми стеклами, сидевшая за стойкой, похоже, не привыкла задумываться над смыслом передаваемых сообщений. С отрешенным видом она приняла телеграмму и пересчитала слова.
– Молния? – спросила она, не глядя на Дэна.
На улице ярко светило солнце.
