– Что привело вас в мой приют? – спросила Розария, строя из себя образцовую директрису.
Лана хотела уже ответить что-нибудь колкое на слова о своей фантазии, но Нэл не позволил. Он легонько сжал руками плечи Ланы и шагнул вперёд, отодвигая для жены стул. Сам присел рядом.
– Мы ищем мальчика. Эрик. Примерно десять – одиннадцать лет. Светлые волосы, голубые глаза…
– У него ещё милые веснушки на носике и пять родинок на правой мочке уха, – не смогла умолчать Лана, вспоминая своего любимого пациента. Она всегда удивлялась, этим родинкам, словно звёздочка. И для Эрика, судя по тому, что родинки всегда были соединены в виде звезды чем-то едким и не выводимым с кожи, этот знак означал многое. Возможно, ребёнок так хотел выделить себя, показать, что он такой единственный. Но он и правда особенный – особенный для Ланы. Мальчик, забравший часть сердца.
– Нет… у нас таких нет, – неуверенно ответила Розария.
– Вы уверены? – придав голосу жёсткости, переспросил Нэл. Граф заметил, как глаза директрисы забегали в панике, а голос дрогнул. Она врёт! Эрик точно здесь.
Розария боролась с желанием позорно забраться под стол от этого жестокого взгляда. Женщина прекрасно осознавала, насколько может быть опасен граф. Хоть он и целитель, но слухи не появятся на пустом месте. А судя по слухам, граф Нэльсон Итрийский не прощает обидчиков детей. Пусть даже они ему и не родня, да даже хоть такие, как и эта мерзкая девчонка – нищебродка. Но как бы Розарии не было страшно за свою жизнь, она не могла упустить тот куш, что получит за Эрика.
– Конечно, господин. Я бы запомнила звёздочку из родинок о которой упомянула ваша жена, – выдавив улыбку, ответила Розария и взяла в руки стопку бумаг, чтобы хоть как-то скрыть дрожь.
– Я не говорила о звёздочке, – прошептала Лана, не зная радоваться, что Эрик нашёлся или же плакать, что он нашёлся именно в этом приюте.
– Но как же…, – начала было оправдываться Розария.
– Достаточно! – оборвал её граф и поднялся со стула. Он больше не желал видеть боль в глазах любимой и намерен покончить с этим делом немедленно!
– Не надо, милый, я сама, – улыбнулась Лана, и потянула мужа вниз, чтобы тот сел на место, давая жене возможность решить самой этот вопрос.
Розария уже успокоилась, решив, что Лана поверила ей, но увидев пугающую улыбку на красивом лице, вжалась в стул. Ледяная дрожь прошлась по телу, сковывая горло и мешая словам вырываться, когда директриса увидела глаза Ланы.
