– Убрала вилы, – взревел он, – пошла прочь!
Я сглотнула, а вот теперь страшно. Что если из-за моей самоуверенности пострадает девочка?
– Какого черта мне не дают выспаться? – услышала я недовольный голос сзади. Я не стала оборачиваться, зная, что это Никольский.
– Пошел вон! Я ей сейчас шею перережу! – завизжал подонок.
Никольский вальяжной походкой подошел ко мне, потянулся, озираясь по сторонам. Казалось, он не замечал ужаса ситуации.
– Ты не слышал?! – вновь взвизгнул парень.
– Да больно ты мне со своей девкой сдался, – спокойно ответил Сережа, забирая у меня вилы и поигрывая ими, словно взвешивая. – Я спать хочу, а вы мне мешаете.
Парень завис, не ожидая такой реакции и явно придумывая, что на это ответить, или какое требование выдвинуть. И в этот момент, Сережа черенком от вил метко и четко треснул ублюдку по плечу, абсолютно не задев Машу. Парень взвизгнул, но Никольский уже вывернул ему руку, выбивая нож. Я схватила девочку, пряча ее за свою спину, как будто могла ее защитить. Негодяй уже валялся лицом на земле, прижатый коленом Никольского. Все произошло за какие-то считанные секунды. Возможно, действий было больше, но мозг мой зафиксировал только это: вилы в руке Сережи – удар подонка по плечу – выбитый нож – отодвинутая за мою спину девочка.
Парень кричал то ли от боли, то ли еще от чего-то. Маша плакала навзрыд, а я пыталась ее успокоить.
Наш театр абсурда разбавила бабушка, вышедшая из дома.
– Что здесь происходит? Маша?! Ваня?! – видимо, узнала того ублюдка. – Так, стойте здесь, я сбегаю к родителям Вани и Маши.
Бабуле не нужно даже было ничего объяснять, она, похоже, и так все поняла.
– Мы пойдем в дом, останешься с ним? – спросила я Никольского. Машу срочно нужно было увести и успокоить.
– Не лучшая компания, но так и быть, останусь, Посейдон с трезубцем, – обратился ко мне, оскалившись в улыбке Никольский.
Я показала ему язык, сам он Посейдон.
Мы зашли в дом и я усадила трясущуюся девочку за стол, затем налила Маше чаю.
– Хочешь рассказать, что произошло? – спросила я девочку, судорожно сжимавшую чашку.
Она закивала головой, делая глоток. Я подвинула к ней вазочку с конфетами и села напротив в ожидании рассказа.
– Я была у подруги в соседней деревне, должна была ночевать у нее, а в обед вернуться домой. – Девочка отпила еще один большой глоток чая, собираясь с мыслями. – Мы с ней гуляли почти всю ночь с компанией, а под утро поругались.
Я вздохнула и выглянула в окно. Да, это вам не город, где уже в 9 вечера дочку-подростка не пускают на улицу.
