После месяца «крутости» наконец мозги встали на место, и башка начала анализировать. Очень смущало то, что историю пистолета я не знал. Быть может, на нём вообще куча трупов и я ношу с собой «вышак». В те года ещё не действовал глупый мораторий на смертную казнь, по которому маньяки и убийцы жрут еду, пьют воду и дышат воздухом, в наше время получив пожизненное заключение. Эту глупость введут позднее – в 1993, а тогда за убийство и тяжкие преступления – расстрел. Это всё я тогда осознавал, но…
Уже наступили девяностые… и началось… Все валили всех, причём зачастую вообще без разговора. Каждый день в специально для этого сделанной передаче – «Дорожный патруль» рассказывали кто кого и где застрелил, взорвал, покалечил или похитил, нередко, смакуя подробности. Ежегодно погибали сотни (до тысячи!) сотрудников силовых структур. Ежегодно совершалось до полутора тысяч заказных убийств. Происходили частые похищения более или менее обеспеченных предпринимателей. Даже работорговля в стране появилась. Беспредел шествовал по стране…
К примеру, 6 октября 1991 музыканта Игоря Талькова застрелили прям перед его выступлением в Санкт-Петербурге, бывшем Ленинграде, переименованным только месяц назад – 6 сентября 1991 года.
Ужасный ужас, что тут ещё можно сказать…
Облавы, милиция, стрелки-перестрелки. Указ Ельцина против бандитизма, отражённый впоследствии в сериале «Бригада», где бывший сотрудник милиции шёпотом говорит: «Сашу Белого задержали.»
Убили телеведущего Влада Листьева, и Ельцин сказал: «Совсем «понимаш» бандиты распоясались! П***** всех!!!» И милиция начала действительно п***** всех: и виноватых, и нет. По этому приказу любого человека можно было демократически задержать без суда и следствия на 30 суток и колоть там «подозреваемого» как угодно и на что угодно …
О времена, о нравы…
Короче говоря, я спрятал «плётку» в квартире и лишь изредка брал пистолет с собой.
Затем наступили новые времена, где ствол уже практически носить было не нужно, зато нужно было носить деньги и чем больше, тем лучше. Тогда-то я и зарыл его тут, за домом под большим валуном.
– Эх, дела наши тяжкие, – сказал я себе под нос, хлебнул и пошёл в дом.
… – Ну, что вам сказать о себе… – проговорил я, сидя за столом, на котором стояли все мои. – Мне очень плохо…
Я смотрел на них, на их портреты, и пытался вспомнить мою жизнь с ними и сравнить с жизнью без них…
Вот они все, тут… а что там за окном?.. Там чужой мир. Там практически все мне чужие и никого у меня в том мире не осталось. Да, там есть знакомые и даже друзья. Иногда кажется, что там хорошо…
