Земля довольно рельефная, температура идеальна. Я продолжаю двигаться по дороге, которая превратилась в тропу. Долина сужается, и мне приходится наблюдать и следовать своим инстинктам. Все карты, которые у меня есть, – это просто дорожные карты, потому что в Китае запрещено иметь топографические. Я решила довериться своим чувствам. Собираюсь пройти по этой земле, вооружившись компасом и обычной дорожной картой. Около полудня захожу в небольшую деревню, которая растянулась по склону вплоть до самой вершины небольшой горы. И замираю от вида зрелища, которое меня ожидало. В каждом дворе на ветке деревьев, с которых уже облетели листья, висела окровавленная поросячья голова. А на дороге, в отличие от других деревень, я не увидела ни одной свиньи. В придорожных канавах рекой течет кровь. Старухи медленно поднимали в воздух металлические топорики. Они улыбались. А я подпрыгивала от звуков топоров, которые отрубали животным головы. Куда бы я ни посмотрела – везде смерть. Вот пятеро мужчин тащат еще одну свинью, как мешок картошки. Она визжит, словно понимает, что ее ждет кровавое убийство. Я прохожу мимо, не поднимая головы, смотрю себе под ноги и успеваю сделать ровно восемь шагов прежде, чем визг прекращается. Перед каждым домом, на каждой дороге разложен стол. Каждая семья убивает своих свиней. Все покрыто кровью, внутренности выпотрошены и развешены везде, где только можно. Я продолжаю идти, думая о бедных животных, которых приносят в жертву. Пусть покоятся с миром.
Я нахожусь на территории Хан, люди смотрят на меня недобро, подозрительно. Они не говорят со мной, они просто игнорируют меня, и меня это вполне устраивает. Иногда я захожу в деревенский магазин, чтобы купить риса, чеснока, яиц, сладких рисовых булочек, муки, немного масла и сахара.
В отношении свежих овощей мне приходится полагаться на удачу. Овощи продаются только на рынках, которые бывают раз в неделю или раз в месяц.
Я заучиваю несколько бытовых слов. Основное внимание уделяю наблюдению и запоминанию жестов, которые помогут мне на всей территории Китая. Я учу числа на языке жестов. С помощью рук мне удается общаться, не произнося ни слова, с представителями любой этнической группы. Через некоторое время я уже способна безмолвно торговаться со старухами. Они жестикулируют очень быстро, поэтому приходится внимательно за ними следить. Мне больше всего запомнились именно эти «разговоры» с женщинами с добрыми улыбками и морщинистой кожей. Кажется, что они проще и более мудро смотрят на жизнь, чем молодежь.
