Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений | страница 48
С момента моей первой встречи с монголами они всегда рассказывали ужасные истории о волках, предупреждая меня об опасности. Монгольский волк называется Canis lupus chanco. Само собой, волк забирает из стада старых, больных и раненых животных, очищая стадо от болезней, что укрепляет генетическую линию. Кочевники уважают волков, но не особо любят их. Как правило, при встрече с кочевником на лошади первый вопрос, который мне задают: «Куда вы идите?», а второй: «Не видели ли вы волков?»
Пробыв несколько месяцев на этой земле, я могу рассказать, чего мне стоило выучить пятьдесят слов из этого непростого языка, чего вполне достаточно, чтобы провести небольшую беседу. Когда я заводила с моими собеседниками разговор о волках, то видела, как они напрягались. Иногда я даже замечала нетерпеливые движения, что очень нехарактерно для монголов. Это проявлялось в повторяющихся действиях, которые невозможно описать, но которые не ускользнули от моего внимания. На их губах словно огнем горел вопрос: где вы видели волков?
Я всегда указывала неверное направление, зная, что несколько волков застрелят ради их силы и органов, которые используют в шаманской медицине, но не только.
Мне удалось собрать крайне мало информации о волках. Но ясно одно: монголы верят в то, что сила волка переходит к тому, кто его убивает. Есть еще одна причина охоты на волков. У южных соседей, китайцев, органы этих животных (кишечник, желчный пузырь и так далее) пользуются большим спросом и продаются по цене золота за их афродизиакальные свойства. Я совершенно не могу этого понять, и никто не хочет говорить об этом. Китайцы несут ответственность за истребление очень многих животных.
Монголы постоянно пытаются напугать меня историями о волках. Я пытаюсь воспользоваться возможностью, чтобы задать им конструктивные вопросы, например: «Как нужно вести себя в присутствии волка?», «Что делать, когда он приближается?», «Когда волки наиболее опасны?».
Часто мои вопросы застают кочевников врасплох. Я пытаюсь перефразировать их, спрашиваю, что они делают, когда видят волка. Это развязывает языки, и они дают ответ. Иногда в награду я получаю настоящую пантомиму и даже театрализированное представление с поразительными звуковыми эффектами, в котором принимает участие вся семья. Во всех сценах главную роль играет винтовка. Часто представление заканчивается тем, что все падают на пол и смеются. Когда они успокаиваются, я говорю, что у меня нет винтовки. Хм! Тогда глава семьи смотрит на меня долгим взглядом, и я могу прочесть его мысли: «Ты думаешь, что можешь спастись от волков без ружья?»