Еще подъезжая к Минску, Кирилл набрал Витю – своего лучшего друга. Тот появлялся в чате только смайликами уже третий день, и это было как-то странно. Телефон при этом оказался вне зоны действия сети.
– Вот же, – шикнул он, ему трудно было уже сидеть на месте столько времени и делать вид, что ничего не происходит.
Девятого, выходя из участка голосования, он как раз посмотрел на Витю и сказал:
– Блин, а скажут же, что он набрал семьдесят процентов.
– Да ну, не-е-ет, – протянул Витя, закурив. – Это слишком, каких-нибудь шестьдесят.
– Поспорим? – почти весело сказал тогда Кирилл.
Они, как два физика, любили точные цифры и спорить тоже любили, а теперь было совсем не смешно, потому что спор бы состоялся, если бы не пришел Сергей и не спросил про фотки, дескать, есть ли шанс сфоткать бюллетень.
– Есть, – тут же ответил Витя. – Там шторка закреплена с одной стороны, но стол она прикрывает.
– Не забудь, что фоткать надо две стороны, а то ты можешь, – сказал Кирилл ему вслед.
Потом они ждали друга, отходили подальше от школы, где был участок, на ходу кивая ребятам из независимых наблюдателей, которые сидели на стульях, на крыльце, раскладных, словно они тут на рыбалке. Главное было показать им белые браслеты на руке, чтобы они знали, кто тут за кого голосовал. Те кивали и делали записи. Называется – крутились, как могли, в свободной правовой стране. На «Голос»[6] фотки отправляли уже с Сережей, отойдя от участка как можно дальше, а то мало ли.
Это самое «мало ли» витает в воздухе уже больше месяца.
– Не поеду в центр, а то мало ли?
– Давай не будем в центре встречаться, а то мало ли?
– На проспекте? О нет! Я не хочу, а то мало ли?
И почему тогда это самое «мало ли» никого по-настоящему не пугало, а так только по мелочи, и не важно, что автозаки выстраивались в колоны в городе, а ОМОН[7] бродил по улицам. Теперь даже вспоминать это было страшно.
Мало ли, в мирное время в центре республики, и вот теперь у Вити недоступен телефон, у Вити, который с ним не расставался и всегда заряжал.
«Ты там хоть жив?» – написал Кирилл тому в личку, потому что в голову полезли действительно страшные мысли.
«Жив, конечно. Хуй я помру, пока мы режим не свалим», – ответил Витя, хоть и не сразу, а ведь раньше он не матерился, особенно в сообщениях. Интеллигент ведь.
«А я приехал»
«Молодец», – как-то странно ответил друг и, пока Кирилл думал, исчез из сети.
Самому Кириллу было и обидно, и стыдно, что он все это время не был в Минске, мать еще в день выборов почему-то насела, что срочно надо починить крышу в доме в деревне.
