«Сразу видно – народное доверие», – с тяжелым вздохом подумал Кирилл, даже хотел спросить, как это они все до такой жизни докатились, но не успел.
– Перекур! – скомандовал Сергей, и они быстро перестроились все разом к углу дома, только, выходя из общего потока, Сергей все же крикнул, что было сил: – Жыве Беларусь!
– Жы-ы-ыве! – ответила ему толпа, забыв о недовольном «фу».
Уже у стены дома Маша полезла к Артуру в сумку, чтобы достать бутылку с водой, сама сделала пару глотков, а потом дала Артуру, тот тоже выпил немного – жарко все же – и предложил бутылку другим. Ее перехватил Сергей.
– Эх, вы! – шутливо возмутилась Маша. – А справками о коронавирусе обменялись?
– Какие справки? Мы кровью связаны, – ответил Руслан, закурив сам, а потом помог прикурить Артуру, который со своей сломанной рукой едва ли справился бы с зажигалкой.
Сергей хотел было как-то пошутить, но в толпе кто-то крикнул: «Уходи», и это подхватила вся улица, да и Сергей тоже сначала поорал, словно ему впервые это разрешили, и только затем закурил, вернув Артуру флаг и устроившись у самой стены.
– Сразу бы так, вот была бы красота, – сказал он почти мечтательно.
– Сразу бы выборы нормальные и вообще ничего бы не было, – ворчливо заметил Руслан.
– Ну кто ж виноват, что вы хотели жить с головой в заднице? – спросил Артур и чуть было не впечатал сигарету в стену, но потом передумал, сделав глубокий вдох.
– Ага, дыши, – одобрительно сказал Сергей и быстренько достал свою баночку от крема, подставляя ее, как пепельницу. – Мы мирные, организованные и даже не мусорим, – напомнил он.
– Да, – согласился Артур, еще раз затянулся и все же вмял сигарету в кучку окурков на дне банки.
– Но на самом деле я так и жила с головой в заднице, – внезапно сказала Катя. – Девятого с ужасом следила за событиями, но все еще думала, что все как-нибудь рассосется, а потом стало греметь прямо за моим окном и…
– И вот мы здесь и все хорошо! – напомнила Маша.
Спорить с ней никто не стал, просто стояли у стены и смотрели на протестующих, пока Сергей медленно, почти лениво курил, запрокидывая голову и так же медленно выдыхая дым.
Люди шли, кричали, по-прежнему размахивали руками, показывали плакаты, порой страшно не смешные, но смеяться все равно хотелось, особенно от окровавленного лица первого лица государства, но этот нервный смешок не вырывался, оставаясь сдержанной улыбкой, пока не появился парень с большим плакатом, где было написано: «Это все фотошоп».
