Я забросил в мусорный мешок пачку пластиковых стаканчиков, которые собрал с газона, когда голос Брайана заставил меня повернуться в его сторону.
– Эй, мудила, мы, кажется, не закончили вчерашний разговор. – Самодовольное выражение его лица так и просило встречи с моим кулаком. Я нахмурился, едва сдерживаясь от импульсивного поступка. – Ты вчера забрал у меня игрушку на ночь. Надеюсь, сам-то ты ей хорошенько наподдал. Хотя Пит сказал, что ты тупо высадил киску у общежития и прикатил назад. Такое расточительство сочных ресурсов. Видели, парни, какая задница у этой куколки. Я бы ей…
Он не успел договорить, потому что под дружный гогот его приспешников я за секунду преодолел расстояние между нами и наконец мой уже сутки зудящий кулак встретился с его смазливой рожей. Брайан не маленький парень, а потому от моего удара едва устоял на ногах, но не свалился. Быстро подскочив ко мне, он ответил мне взаимностью. И, черт возьми, это было то, что нужно моим сдавшим нервам. Мы сцепились, упав на газон, наносили удары, куда придется, не щадя ни себя, ни противника. Горячая кровь заливала мою рассеченную от удара губу, а я, мать вашу, хотел улыбаться. Вот что стало избавлением от напряжения, накопившегося за несколько месяцев. Недаром я тащусь от таких жестоких видов спорта, как бокс и футбол. Там я могу выпустить наружу притаившиеся во мне боль и злость.
Спустя некоторое время, когда мы уже были обессилены дракой, и наш спонтанный спарринг стал напоминать танец двух пьяных идиотов, мы оба завалились на спины, переводя дыхание.
– Ну что за мудаки? – спросил, усмехаясь окровавленным ртом Брайан. – Вместо того, чтобы растащить нас – ну, или хотя бы подержать тебя, чтоб мне удобнее было бить, – эти дебилы стоят и пялятся на то, как мы кувыркаемся.
Моего лица тоже коснулась улыбка. Смеяться я не мог, потому что встретил достойного противника, и теперь бока болели от точно нанесенных ударов. Но я чувствовал себя так, как будто заново научился дышать. И даже злость на Брайана куда-то испарилась. Мне просто было хорошо. Я пялился в голубое небо и не думал ни о чем, кроме как о словах своего соперника.
– Ладно, мужик, пойдем выпьем пива, – предложил Брайан, с кряхтением поднимаясь с травы. Я последовал его примеру.
Спустя пятнадцать минут, умытые, но все еще в окровавленной одежде и с проступающими на лицах синяками, мы устроились на креслах в отдаленной части двора.
– Кто она такая? – без предисловий спросил Брайан, но я знал, что он говорил о Трише. – Твоя девушка?
