Я присела, чтобы собрать их, и тут же у меня на затылке поднялись волоски. Мне не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, кто подошел к моему столу. Закинув последнюю ручку, я выпрямилась и посмотрела на Адама. Он спокойно прошел к столу и присел. Я осталась стоять, прижимая к себе рюкзак.
Адам откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги.
– Привет, Триш, – равнодушно произнес он.
– Я уже ухожу, – резко ответила я, застегивая молнию.
– Мы же должны были обсудить эссе, – таким же тоном отозвался он.
– Нечего обсуждать. Как ты вчера сказал, я могу и сама его написать.
– Тогда зачем дождалась меня?
– Я не дожидалась, а готовилась к завтрашнему занятию по философии. Как видишь, шести еще нет, а я уже собиралась уходить.
– Убегаешь, как всегда, Триш? – спросил он, приподняв одну бровь.
– Убегать – это твоя привычка, Адам.
– Что это должно означать? – Его брови сошлись на переносице, делая лицо грозным, но еще более привлекательным.
– Ничего, – отмахнулась я.
Адам вскочил со стула и встал вплотную ко мне так, что мне пришлось прижаться задницей к столу. Деревянная поверхность впивалась в кожу, но черта с два я бы позволила Адаму узнать об этом.
– Триша, хватит ходить вокруг да около, научись наконец говорить в глаза то, что думаешь, – со злостью тихо сказал он, нависая надо мной.
Еще немного, и он разложил бы меня на столе. Всего пол шага. Эта мысль, скользнув по краю сознания, всколыхнула внутренности, пробуждая в животе уснувших бабочек. Я смотрела на то, как быстро поднимается и опадает его грудная клетка от частого дыхания. Адам наклонился ближе, и его дыхание опалило мое ухо.
– Ну же, Триша, произнеси это вслух. – Тихий вкрадчивый голос что-то сделал с моей железной волей. Я судорожно вздохнула и почувствовала, как предательски твердеют соски.
– Ты все время убегаешь от меня, – быстро протараторила и закрыла рот, крепко сжав губы.
Адам молчал. Я медленно подняла взгляд на его лицо, выражение было нечитаемым. Пару минут он рассматривал меня, а потом спокойно ответил:
– В воскресенье я пришлю тебе свою часть эссе.
Он отступил на шаг, не отводя от меня взгляда.
– Почему не завтра?
– Завтра вечеринка, я буду занят, – коротко ответил он, развернулся на месте и зашагал прочь, а я осталась стоять и разглядывать его удаляющуюся спину, прижимая к себе рюкзак.
***
– Губы над накрасить поярче, – пробубнила Долли, наклоняясь к зеркалу в ванной.
– Куда еще ярче? – усмехнулась я, стоя в дверном проеме и прислонившись к нему бедром.
