Я не позволю никому выполнить эту работу за меня, хотя Адриан предлагал такой вариант. Я лично хочу посмотреть в глаза Кормаку О’Салливану перед тем, как пустить пулю ему в лоб. Хочу видеть в его глазах раскаяние или страх. Хочу стать тем, кто доломает его. Мне плевать, что будет дальше. Самое главное ― обезопасить Мишель и выполнить свою миссию. Если мне суждено подохнуть на Ирландской земле, что ж, так тому и быть. Зато, умирая, я буду знать, что моя семья отомщена.
Закончив разговор с Адрианом, я поднимаюсь, потягиваюсь и выхожу на кухню. Останавливаюсь в дверном проеме. Из маленького радио негромко играет музыка. Мишель, одетая в мои шорты и футболку, слегка покачивает бедрами и практически беззвучно подпевает. Она настолько трогательная сейчас. Сексуальная, как Ад. Мне хочется сжать ее покрепче и наконец сделать все то, о чем я так долго мечтаю.
Каждую ночь она спит в постели рядом со мной. Пару ночей назад она наконец добровольно позволила себя обнимать. Сразу после ранения она оправдывала отказ тем, что у меня еще не зажило плечо. Потом просто напрягалась и деликатно отодвигала мои руки. А совсем недавно она сама прижалась к моему боку и положила голову на мое здоровое плечо. Я обнял ее, и Мишель зарылась лицом в мою шею. Я затаил дыхание, боясь спугнуть момент. Мне было мало этих объятий тогда, и уж точно не хватает сейчас. Я изголодавшийся, одержимый ею. Мне хочется взять все, что она может мне дать. А что не может ― вырвать силой. Потому что это наваждение сильнее меня.
Я отрываюсь от дверного проема и подхожу ближе к Мишель. Мысленно умоляя ее не отталкивать меня, становлюсь за ее спиной. Настолько близко, что ее волосы у самого моего носа. Она заплела хвост. Я поднимаю руку, медленно провожу ею по руке Мишель, от локтя до плеча и выше. Не торопясь стягиваю резинку с ее волос. Мишель что-то помешивала в кастрюльке, но, как только я прикоснулся к ней, замерла. Она напряжена и слегка дрожит. Я вижу, как по ее руке и шее расползаются мурашки.
Осмелев от отсутствия сопротивления, я распускаю ее волосы и зарываюсь в них пальцами. А потом я прижимаюсь носом к ее затылку и глубоко вдыхаю. Она пахнет свежестью, чистотой, нежностью и сексом. Да, именно так пахнет секс: теплые нотки смешиваются с острыми, даже немного пряными.
– Что ты готовишь? ―спрашиваю хрипло.
– Соус.
Голос Мишель дрожит, как и она сама. Она выключает плиту и вцепляется в край столешницы.
– Почему ты дрожишь? ― спрашиваю я, сжимая ее плечи.
