– Лентой перевязать? ―спрашивает девушка, заинтересованно глядя на меня, а я коротко качаю головой и тяну вперед карту, чтобы дать ей понять, что хочу оплатить и свалить отсюда побыстрее.
Несколько слегка неловких движений ― видимо, от волнения, ― и я оплачиваю цветы и наконец сваливаю из торгового центра. Чувствую себя идиотом, который несет две сумки продуктов, синий веник, и при этом под толстовкой в кобуре у меня спрятан девятимиллиметровый Глок. Слегка качаю головой и даже подумываю выбросить цветы. Но потом вспоминаю о Мишель, и понимаю, что ей будет приятен этот знак внимания. И, если не ошибаюсь, ей тоже нравились эти разноцветные кусты в саду моих родителей. Загружаю все в машину, небрежно бросив букет на соседнее сиденье. Привычно осматриваюсь, а потом завожу машину и выезжаю со стоянки. По дороге несколько раз сворачиваю и объезжаю кварталы без надобности, чтобы пробить слежку, но все чисто.
Заворачиваю в неблагополучный район, где на обочине то тут, то там тусуются обиженные жизнью люди. Те, которые не хотят работать и нормально жить. Они избрали преступный путь для своей жизни, и я не могу их осуждать. Слишком тухло все в нашем обществе, чтобы у человека появилось желание честно жить.
Я проезжаю дальше и останавливаюсь у пошарпанной автомастерской. Из нее тут же выходит Буйвол ― огромный владелец мастерской. Редкая тварь, видавшая в жизни, пожалуй, значительно больше моего. Он жмет мне руку и кивает на открытые ворота ангара.
– Перекрасили, номера перебили. Когда?
– Завтра. Времени пока не знаю.
– Все будет готово. Эту тачку потом Слепой хочет себе забрать. Ты как?
– Плевать.
– Тогда в этот раз будет со скидкой, Слепой ― мой деверь.
– Не вопрос.
– Утром тачка будет стоять на привычном месте. Тебя будет ждать новый пацан, Китаец.
– Реально китаец?
– Ага, афроамериканский, ― неприятно оскаливается Буйвол. ― Пересадишь его в свою, он знает, куда ее загнать.
Я киваю и протягиваю ему половину суммы.
– Остальное завтра.
– Как всегда, ― соглашается он, пряча деньги в карман замасленных джинсов.
– Будь здоров.
Мы прощаемся, и я еду домой. Хочу подарить цветы Мишель и посмотреть, как она на них отреагирует. Мысли об этом перемешиваются со страхом. Я всегда ощущаю перед операцией трепет, и адреналин, само собой, повышается. Но в этот раз из-за того, что я не до конца уверен в своей подготовке, все идет не по плану, и меня это беспокоит. Нужно подготовить для Мишель план отступления на случай, если у меня все пройдет плохо. Еще в самом начале я дал себе обещание: если меня поймают, я, главное, должен успеть пустить себе пулю в висок. Потому что ирландцы не дадут мне умереть быстро и легко, а долго и больно не входит в мои планы.
