3. Политических комиссаров, которые не виновны ни в каких вражеских действиях или только подозреваются в них, первоначально не уничтожать. Только в ходе дальнейшего продвижения вглубь страны может быть решён вопрос о том, следует ли их оставить на месте или же передать в руки зондеркоманд. Следует стремиться, чтобы те производили следствие сами. При решении вопроса «о виновности или невиновности» в принципе личное впечатление имеет значение большее, чем, по всей вероятности, недоказуемый состав преступления.
4. Все вышеназванные меры не должны задерживать проведение операций. Поэтому планомерные поиски и «чистку» полевым войскам запретить.
Во фронтовом тылу:
Комиссаров, схваченных во фронтовом тылу при вызывающем сомнение поведении, следует передавать айнзацгруппам или айнзацкомандам Службы Безопасности». Хофмайер замолчал, переворачивая страницы.
Так, об этом Указе я что-то слышал. Если не ошибаюсь, то в моём времени он был известен как «Приказ о комиссарах».
– На этом закончим, – произнёс обер-лейтенант, – я довёл до вашего сведения все необходимые документы в части касающейся. Удачи на полях сражений! Честь имею! – с этими словами он отдал воинское приветствие и, круто повернувшись, вышел из каземата.
Ну, всё, Хофмайер ушёл. А сейчас Рауш примется за рядового Ланге, – обреченно подумал я и внутренне приготовился к крикам и брызгам слюней от орущего мне в лицо обер-фельдфебеля. Но я ошибался. Наш взводный вышел перед строем:
– Итак, вы всё слышали. Рейх даёт нам карт-бланш и было бы глупо этим не воспользоваться, не так ли?
– Это что же получается, господин обер-фельдфебель, – подал голос Викинг, – я могу пристрелить любого русского, и мне за это ничего не будет? Всё равно какого: ребёнка, старика, женщину?
– Не совсем так, но суть отражена верно. Есть условие. Небольшое. Вы можете пристрелить любого русского только в том случае, если он предпринимает враждебные действия. Ну а уж оценка враждебности этих действий, – целиком ваша прерогатива.
– Ух ты, здорово! – радостно осклабился Рюдигер, – Ну, мы им покажем!
– Как бы совесть потом не заела, покажет он… – с неприязнью покосился на него Викинг.
– Не переживайте, господин обер-гефрайтер, – с совестью я уж как-нибудь договорюсь – подмигнул ему Отто и снова заулыбался.
– Ладно, взвод, – перейдём к более насущным делам, – остановил разгорающийся конфликт Рауш. Он достал из планшета какую-то бумагу.
– В соответствии с приказом командира батальона, наш второй взвод, практически в полном составе, за исключением ездового Кепке, теперь становится второй штурмовой группой. Командиром её, естественно, назначаюсь я. Как видите, практически ничего не поменялось. Кроме того, в нашу группу дополнительно включили огнемётчика. Вот он, знакомьтесь: гефрайтер Юрген Клинсманн!
