Судя по всему, Рауш тоже узнал мой голос:
– Эй, кто там шляется по темноте? Это ты, Ланге? Не рано ли Винсхайм закончил… Господин лейтенант! – наш взводный, наконец, заметил Вильча.
– Да, это я, господин обер-фельдфебель. Смотрю, воспитываете личный состав?
– Так точно, воспитываем!
– Воспитание – это хорошо. Но ещё лучше, если оно не идёт вразрез с приказами командования. Понимаете, на что я Вам намекаю?
К сожалению, в спустившихся сумерках мне не было видно лиц, но то, что наш взводный смутился, – я почувствовал даже на расстоянии.
– Кхм… Я понимаю о чём Вы, господин лейтенант. Разрешите отправить солдат спать?
– Разрешаю.
– Всем отбой, Винсхайм старший. Приду – проверю. Свободны!
Мы повернулись и побрели к палатке. Чем там закончился разговор Вильча с Раушем я не знаю, но не думаю, что нашему взводному сильно попало. Всё-таки, несмотря на разницу в званиях, должности-то они занимали одинаковые. Когда вошли в палатку, я спросил Винсхайма:
– Курт, про что лейтенант говорил? Здесь что, свой особенный закон? Какой-нибудь лесной Устав?
– Не слышал об этом, – покачал он головой – нам тоже никто ничего не говорил. Но, думаю, мы скоро всё узнаем. Давай в койку, «отбой!» была команда!
О, да: уж чего-чего, а команда «отбой», – самая любимая. Как говаривал Ведьмак, – меня уговаривать не нужно. Поэтому, раздевшись, я сноровисто забрался на свой второй ярус и почти мгновенно уснул. Устал так, что вырубился даже несмотря на «запах молодых львов», который уже плотно стоял в палатке взвода. Засыпая, в голове мелькнуло удивление, что суровый мужской аромат с лёгкостью перебил запах свежего дерева, которым просто пропиталась наша палатка сегодня. Ну, арийцы, ну дают! Хоть бы носки стирали перед отбоем! Тоже мне, – раса господ…
Следующий день начинался вполне обычно: подъём, зарядка, личная гигиена, утреннее построение. Глядя сощуренными со сна глазами на вскакивающих с двухъярусных нар полуголых людей, сначала вообще не понял где нахожусь и что, собственно, происходит. Длилось это замешательство буквально пару секунд, но я всё-таки успел мысленно выматериться: чёрт, а я ведь по-прежнему здесь… За ночь ничего не поменялось. Нет, ну а вдруг? Ррраз – и проснулся бы дома, подивившись столь чудному сну. Пришлось присоединиться к подгоняемым криками командиров отделений доблестным солдатам Вермахта и покинуть особо уютную в 6 утра постель. Я сел на своём втором ярусе и, свесив ноги, стал наблюдать за метаниями рядового Рюдигера. Судя по всему, бедолага Отто был полностью дезориентирован и не понимал где находится. Впрочем, это и не удивительно: позавчера – казарма в Варшаве, вчера – теплушка в эшелоне, сегодня – палатка в лесу… Добавьте к этому ободряющие выкрики и свистки унтер-офицеров для полноты картины, чтобы иметь полное представление о происходящем.
