Так, пограничник, вроде как, жив, – просто здорово контужен. Где наше командование? Совсем забыл про них. Ага, вот они. Отчаянно кашляя, с пистолетами в руках, в коридоре появляются Касаткин с Гавриловым. Живые. Правда, не совсем здоровые. Склоняюсь к Андрюхе, спрашиваю как самочувствие. Голоса своего не слышу, ответа пограничника, – тем более. Впрочем, он, кажется, ничего и не говорит. Сидит у стены, продолжая держаться за голову, и только рот открывает, как рыба. Взрывы стихли, что дальше? Новая атака? Гаврилов что-то кричит, надсадно кашляя и показывая пистолетом в сторону взорвавшегося склада. Посмотреть, что там? Пошли, поглядим.
Перехватывая поудобнее ППД, осторожно крадусь по коридору. Не видно ни черта. Единственный ориентир, – свет из пролома напротив склада, на него и идём. Весь пол усыпан битым кирпичом и досками от разорванных ящиков, поэтому я постоянно спотыкаюсь. Надеюсь, там больше ничего не бахнет, и всё, что могло сдетонировать, – уже взорвалось. Из провала, который раньше был дверьми склада, валит дым. Похоже, остатки боеприпасов завалило землёй. На фоне вызывающе синего солнечного неба замечаю несколько любопытных голов, принадлежащих явно немецким сапёрам. Они высунулись где-то там, в районе расположения роты Зульфугарова. Вскидываю автомат и даю очередь в их сторону. О, звук частично включился: слышу свою стрельбу. Естественно, ни в кого не попадаю, но головы исчезают. Ах вы, гады! Вытаскиваю из кармана гранату, разгибаю усики чеки и выдергиваю кольцо. Это – не М-24, тут ждать не нужно. Выскакиваю через пролом на улицу и швыряю гранату наверх, на вал. Яркость дневного света нереально ослепляет, но кинуть Ф-1 туда, куда хотел, получилось. Сразу же запрыгиваю обратно, в коридор. Взрыва не слышу, да это и не важно. Главное, – показать, что форт ещё жив и сдаваться не собирается!
Ан нет, всё-таки, кто-то собирается: вижу выбегающих из казематов бойцов с поднятыми руками. Их не так уж и много, но сам факт… Впрочем, для нас, оставшихся, – это даже хорошо. Своим выходом, эти бойцы подарили нам несколько свободных от обстрелов и атак минут. Немцы, наверное, приняли выход пары десятков человек за сдачу всего гарнизона и, с нетерпением, ждут остальных, радостно потирая лапки. Это будет, конечно, но чуть позже. Время сейчас, – около пяти вечера. Бомба – убийца пока на аэродроме, и прилетит она явно не раньше 18:00. Так что, – пока держимся!
Пользуясь затишьем, обходим позиции. Меньше всех, понятное дело, пострадали обитатели внутреннего вала. Там, у роты Домиенко, потерь вообще нет. Раненых и убитых больше всего у Коломийца: именно там прокапывали лазы в толщу вала бойцы Восточного форта. Видимо, сапёрам повезло наткнуться на один из таких и заложить там взрывчатку. От взрыва завалило два каземата: в одном навсегда похоронило около двадцати раненых, во втором, – примерно столько же красноармейцев. По докладу лейтенанта, в плен пошли сдаваться восемь человек.
