– Вот дают! Уже территорию пометили! – кивая на полотнища, удивляется Викинг.
– Ага: только вошли, – и уже флаги воткнули! Ещё и пороха не успели понюхать, а уже героев из себя корчат! – подхватил Отто.
– Угомонись, ветеран! – осаживает его Йенс.
– Нет, ну а что? Я не прав, что ли? Макс! – апеллирует Рюдигер ко мне, поправляя ремень своего маузера.
– Может, они их повесили, чтобы наша авиация на жахнула по своим?
– Да уж конечно! – возмущённо фыркает Отто, – Ты за эти два дня видел хоть один наш самолёт над крепостью? Где они, – эти хвалёные асы Геринга? Мы, тут, значит, воюем не щадя своей жизни…
– Рюдигер, – заткнись уже! И так башка гудит, а тут ещё ты! – недовольно обрывает его Викинг.
Мы бредём по изрытой воронками земле, старательно обходя трупы, валяющиеся в беспорядке у нас на пути. Первыми ведут пленных красноармейцев, захваченных ещё утром 22-го. Эти доходяги несут импровизированные носилки с ранеными, хотя сами выглядят не многим лучше перебинтованных немцев. Данный факт не является чем-то удивительным, – за двое суток никто русских не кормил и уж, тем более, не поил: воды у нас самих не было. Чуть поодаль, за носилками идём мы, позади пыхтят радисты со своим «Телефункеном», который не раз спасал наши жизни в церкви. Кюхлер пытался запрячь для переноски рации красноармейцев, но Рауш был категоричен: своё барахло несите сами. Пленных русских едва хватало для транспортировки раненых. Даже Шойнеманн шёл сам, опираясь на Хефнера.
Я жадно смотрел по сторонам, пытаясь запомнить Крепость такой, какой её никогда не видел там, в прошлом, да уже никогда и не увижу. Дым, развалины, битый кирпич под ногами и трупы, трупы, трупы. Безрадостная картина. Но Крепость сражается! Если у нас здесь относительное затишье, то со стороны Северного острова и Трёхарочных ворот стрельба не прекращается. Ну, вот мы почти и дошли. В проёме Терспольских ворот нас встречает какой-то майор.
– Это Фрайтаг, – командир батальона, – шепчет мне на ухо один из солдат Хурма.
Мы останавливаемся, к майору подходит Рауш и, молодцевато козырнув, бодро докладывает. О чём они говорят, – не слышно, но очень хорошо видно, как майор крепко пожимает руку нашего взводного.
Пленных красноармейцев, тем временем, куда-то уводят, к носилкам с ранеными подходит невысокий энергичный фельдфебель с повязкой медика на рукаве. Судя по всему, – это фельдшер. Он осматривает раненых и что-то говорит подошедшему ассистенту. Тот кивает, торопливо записывает и прикалывает на грудь лежащим какие-то бумажки. После этого, ожидающие команды фельдшера немецкие солдаты, берут носилки и тут же уносят раненых через мост.
