– Кто-нибудь смог прорваться?
– Я не видел. Кого не положили пулемёты, – добили выскочившие из подвалов русские. Как смог, прикрыл отходящих… Ленту выпустил всю, без остатка. Поменять уже не было времени.
– А Эмиль?
– Его ранило… По-моему, в ногу… Мы отходили, а он полз за нами и кричал мне: «Йенс! Помоги! Вытащи меня! Я не хочу умирать! Йенс!» – Викинг замолчал на полуслове, борясь с подкатившим к горлу комом.
– Они добили его. Подбежавший русский всадил в него штык, потом ещё раз, и ещё… Эмиль кричал, страшно кричал, когда его убивали… Его крик до сих пор стоит у меня в ушах, – Лерман внезапно сел, проведя рукой по лбу, будто бы отгоняя что-то, – но я ничем не мог ему помочь. Я уже никому не мог помочь… Раненые, которых несли сапёры… Эти трусы… Они бросили их на землю, в большую воронку, рядом друг с другом. Грубер тоже был среди них. Русские не пошли дальше и раненых ещё можно было спасти, только вот нести их было уже некому… Все сбежали. Большевикам раненые немцы тоже были ни к чему, поэтому они просто кинули в воронку гранату. Это… Это… – Йенс задыхался – Это война на уничтожение: или мы их, или они нас: третьего не дано. Никакой пощады! Они будут убивать нас безо всякой жалости! Это варвары! Я воевал и с французами, и с томми, и с поляками: нигде ничего подобного не видел! – Викинг потрясённо оглядел нас, – Если французы или англичане попадали в окружение, – они сдавались, потому что понимали: сопротивление бессмысленно! А русские… – Лерман замолк и покачал головой, не находя слов.
Ровно в 19:00 обер-лейтенант Гренц увёл роту от Тереспольских ворот. Будто бы на прощание, оттуда взлетела одинокая белая ракета. Она стремительно пронеслась ввысь, чтобы на долю секунды зависнуть в верхней точке своей траектории. Ещё яркая, оставляя за собой дымный след, ракета стала медленно опускаться вниз, постепенно уменьшаясь в размерах. Не долетев до земли, её тускнеющий огонёк растворился на фоне вечернего задымленного неба Крепости.
– Эта ракета чертовски точно описывает всё то, что происходило с нами сегодня, – не меняя позы, произносит Викинг. Он всё так же сидит, привалившись спиной к стене.
– Почему? – недоумённо вылупился на пулемётчика Рюдигер.
– Быстрый, яркий старт и медленная смерть на излёте, – пожимая плечами, спокойно отвечает Йенс.
– Глупости! – фыркает Рюдигер, – Не знаю как ты, а я помирать не собираюсь! Протянем ночь, – и завтра нас вытащат, вот увидишь!
