– Максим, я ухожу, если хочешь, то оставайся.
Глава 28
– А ты, куколка, оказывается, драчунья, – Максим ведет машину, с улыбкой поглядывая на Яну.
– Не замечала за собой такого, но, видимо, да.
Яна не может понять, что на нее нашло, она всегда считала себя противником агрессии и насилия, а тут, словно переключили тумблер. Иногда против такого хамства только хороший удар и помогает. Хотя, не особо то там она и приложилась к этой истерички.
– Мне стоит тебя опасаться? – Максим смеется.
– У вас были отношения с Марго? – Яна задает вопрос, который мучает ее давно. Он словно по ложке выедал мозг и не давал спокойно жить.
– Нет.
– Но она говорила, что любит тебя.
– Может быть, я не знаю, мне все ровно.
– Но, вы встречались?
– Она так считала. Я нет.
– Тогда, что у вас было?
– Секс, ничего кроме него.
– Втроем?
– Нет, – мужчина сильно сжимает руль, смотрит на дорогу.
– Между нами тоже только секс, ничего кроме? – Яна повторят интонации Максима, тоже смотрит на ночную дорогу, не в силах повернутся и заглянуть в его глаза.
Но Максим молчит, сжимая челюсть, сильно выкручивает руль на повороте и резко тормозит у подъезда Яны. Некоторое время сидят молча, Яна все еще ждёт хоть какой-нибудь ответ, но его нет.
– Яна, постой, – мужчина держит ее за запястье, как только Яна открывает дверь, чтоб выйти.
– Максим, не надо. Я все понимаю, я взрослая девочка, сам видишь. Я пойду, спасибо, что подвез. Да, вообще, за все спасибо.
Старалась не хлопать сильно дверью, но вышло все ровно громко, на весь пустой ночной двор. В душе смятение, сомнение и горечь. Максим уехал не сразу, она видела с окна, как стоит его машина, но потом рев мотора, резкий рывок с места, и он скрылся за поворотом.
Машина неслась по ночному проспекту, Максим выжимал по максимуму, нарушая правила и превышая скорость. Что он мог ей ответить? Лишь одна фраза так и крутилась на языке: «Он хочет, чтоб между ними был не только секс». Он так и хотел сказать, а потом развернуть машину, увести ее к себе, в свою пустую огромную квартиру, куда он ни разу не приводил ни одну женщину. Да он вообще не имел привычки приводить в свою постель женщин. Как бы он ни хотел женщин и ни любил секс, его постель – только его.
Но вот тут это желание, совершенно спонтанное и не кажущееся ему странным, противоречащим его убеждениям. Эта женщина так притягивала его, своей искренностью во всем, жаркая и открытая в сексе. Дерзкая и смелая, так лихо влепившая пощечину истеричке Марго, он бы влепил ее сам, но потом бы пожалел тысячу раз, что это сделал. Самое последнее дело – поднимать на женщину руку, но после тех слов Марго заслуживала хорошую затрещину. Он словно чувствовал, как куколке больно. Как закипала злость, поднимаясь изнутри вулканом. Она не дала ему этого сделать, и он ей благодарен.
