Эмили пребывала в романтическом настроении, поэтому думала обо всем этом. Подходя к рынку, она заметила шумное столпотворение у палатки Каролины. В основном это были ее коллеги-торговцы. Но присутствовало и еще два человека, выгодно отличавшихся от остальных внешним видом и поведением. Они были одеты в костюмы. Говорили четко, не похабно и, кажется, по делу. Первый – мужчина лет тридцати, высокий, темноволосый, сложив руки в карманы, сканировал глазами место рыбной лавки, а второй – толстяк неопределенного возраста с шутливой улыбкой. Рядом громыхал бас Билла, пытающегося поддержать беседу с двумя вышеозначенными джентльменами.
– Вот, кстати, и ее соседка…Эмма Блэйд…– хозяин рынка указал на приближающуюся Эмили. – Это на нее напали на днях!
Эмили с недоумением оглядела двоих незнакомцев, учтиво поздоровавшихся с ней. Чувство легкой тревоги внезапно охватило ее. Вдруг что-то случилось! И кто эти люди? Почему все смотрят на нее?
– Эм, Каролину убили…– обратился к Эмили Билл, который был серьезнее обычного.
Выяснилось, что торговку рыбой зверски зарезали где-то в темном переулке города накануне вечером. У нее ничего не забрали, кроме ее жизни.
На глазах Эмили навернулись слезы. Они с Каролиной успели подружиться. Не верилось, что только вчера они мирно болтали о всяких пустяках, а уже сегодня соседки нет в живых.
– Мисс, я представляю следствие по этому делу. Меня зовут Роберт Кент, я инспектор полиции, – обратился первый мужчина к Эмили. – А это мой напарник Филл Эссе, – инспектор указал на толстяка, стоящего рядом. – Ваш начальник рассказал, что на днях на вас напали…Возможно, речь идет об одном и том же человеке.
– Я все расскажу…– с готовностью согласилась Эмили, утирая слезы. Она постаралась взять себя в руки ради пользы дела, хотя сейчас ей хотелось лишь плакать.
Эмили понадобился час или более того, чтобы описать произошедшее с ней лично. С присущей ее натуре живостью она поведала не только о фактах, но и о своих мироощущениях, опасениях и предположениях. Сначала ей не хотелось вдаваться в подробности и заново все переживать. Но желание восстановить справедливость одержало верх. Живой нрав, витиеватая манера изложения – и вот ее уже слушало полрынка. Даже покупатели. Эмили много жестикулировала и часто твердила одно и то же. Было заметно, что ее психика в некоторой степени пострадала. Эмили то и дело сдабривала рассказ ненужными подробностями, как то: «У него глаза демона!».
