– Меня вызвал директор вашей конторы на свидание. Куда пройти?
– На свидание? Х-м, ну, ну. А который из нарушителей ваш?
– А что, их несколько?
– Двое. – Пожал плечами вахтёр, а я задумалась.
– Мой тот, который выше.
– Андрюха, что ли? Хороший малец. А что же отец не приехал? Батька у парня кремень, оно сразу видно. За первым так сразу отец явился, с полчаса уже брюки просиживает, только вас и ждут.
– А что же вы тогда меня допрашиваете, если, как говорите, ждут?
– Интересно стало, что такая мадама в нашем захолустье делает.
– За мадаму, конечно, спасибо, но куда всё же пройти, раз уж меня ждут?
– А прямо по коридору до самого конца, там и кабинет директора. Все там собрались, шумят что-то, может, вы их успокоите. При даме-то, вроде как неприлично ругню разводить.
– Это да, это вы правы. Спасибо.
Батя кремень, ага, и вы этого кремня только что воочию видели, дяденька вахтёр.
Стараясь не всматриваться в многочисленные настенные фотографии, я, цокая каблуками, которые даже меня в оглушающей тишине раздражали, уверенно шагала навстречу неизвестности. Кубки, почётные грамоты с золотым теснением, многие из которых мой Андрей и добыл, украшали длинный коридор, и, по совместительству, комнату славы. На соревнованиях я бывала частенько, когда график позволял, а вот так, в закулисье побываю впервые. По шуму, доносящемуся из-за директорской двери, я и так поняла, где меня ожидали. Кричал при этом только сам директор, его противный голос я узнала сразу, поэтому эффект неожиданности решила не откладывать и шибанула дверь со всей силы, да так, что та от стены отлетела, открываясь, и едва не пришибла ещё и меня на обратном ходу. В воцарившейся тишине я видела лишь одно противное лицо и была уверена, что не ошиблась.
– Ну, это вам пустышку в слюнявый ротик заложить надобно? Или там что-то про подтягивание ползунков было, вы как-то не вдавались в подробности?
Пока ошарашенный директор смотрел на меня как на новые ворота, прошла вглубь кабинета, уселась на его стол и, не отпуская взгляда, продолжила.
– Ну, не молчите, только что так яро распинались. А теперь-то чего? Какули в подгузник закатились? Так я их быстро вытрясу, не боись.
– Вы… вы кто такая? Я вас не вызывал. – Отходя от моей нескромной наглости просвистел он сорванной от крика глоткой.
– Как раз меня вы и вызывали. Вон, мой оболтус сидит.
Глянула на сына. Скривилась, оценивая багровеющий синяк под левым глазом, разбитую губу и ещё один синяк, на скуле, плавно переходящий в тот, о котором упомянула ранее.
