– Хорошо, – я положила на стол диплом со своими пометками поверх его замечаний и села за свою парту.
– Кстати, Валерия, вы были прекрасны на осеннем балу.
В этот момент я чуть не выронила из рук сумку. Сам Арсений Романов сделал мне комплимент! Невообразимо, этот Индюк умеет быть галантным, или это очередная несмешная шутка? Я взглянула на него, но преподаватель уже снова читал газету. Тем не менее, внутри меня словно сверчки танцевали. Даже когда в аудиторию зашли однокурсники, а Арсений начал безумно скучную лекцию, у меня получалось с трудом прятать улыбку. Когда же полтора часа мучений закончились, и все шумно стали собираться, я решила снова подойти к Романову, чтобы дать парочку советов.
– Вы что-то хотели, Валерия? – вздохнул Романов, показывая, как я ему надоела, но почему-то мне казалось, что это не больше чем игра.
– Да, я хотела посоветовать вам больше спрашивать студентов на занятии, так мы все будем в напряжении…
– И не заснете от скуки, – докончил он за меня.
– Я не это имела в виду, – смутилась я.
– Хорошо, я все понимаю и ценю вашу заинтересованность в моем успехе, – ответил Индюк и встал из-за стола.
– И вам следует говорить с нами проще. Не стоит перегружать вашу речь обилием терминов, когда этого можно избежать, это как «бритва Оккама»10 , – не отступала я, следуя за Романовым к шкафчику, откуда он доставал пальто.
– Валерия, прекратите давать мне советы. Я разберусь во всем сам, – Арсений повернулся ко мне, и я отступила на шаг от его грозного вида, – а «бритва Оккама» не всегда работает. Видимо, когда он ее выдумывал, то забыл про различные возможные обстоятельства.
– Что вы сказали? – ошарашено спросила я.
– Что «бритва Оккама» может не работать, – недовольно пробормотал преподаватель и собирался уйти, как я схватила его за руку.
– «Бритва Оккама», которую он придумал? – переспросила я.
– Ну… да, – Романов растерялся, явно не понимая, куда я клоню.
– Но Оккам лишь сформулировал ее принцип, а не придумал.
Арсений замер, а его лицо исказила гримаса злости. Еще мгновение, и он бы точно на меня бросился и задушил бы. Мы оба понимали, что такую грубую ошибку мог совершить лишь тот, кто совершенно не разбирается в философии, но никак не профессор. Кто же тогда Арсений Романов?
– Извините, – промямлила я, – я лучше пойду.
Мне стало страшно. Я убедилась, что тех, кто знает слишком много, в Оболенке убивают, а становиться одной из жертв никак не хотелось. В этот день я пропустила и обед, и ужин. А что до субботней встречи с Арсением, то Аринка согласилась отнести наработки диплома за меня. Утром я снова не пошла в столовую и отправилась завтракать в кофейню, но там меня ждал крайне неприятный сюрприз. Арсений сидел в дальнем углу, поэтому я заметила его, только когда села за столик. Нужно было бежать, но слишком поздно… Он поднялся с места и направился ко мне.
