– Всего две ложки. Ты же знаешь, что я не могу пить кофе без сахара.
– Тебе бы и от кофе отказаться… – задумчиво проговорила я и, выпутавшись из папиных объятий, вылила всю кружку в раковину.
– Знаю, но что-то вдруг захотелось… Милая, так зачем ты пришла? – он серьезно посмотрел на меня.
– Я просто соскучилась.
– Тогда пойдем в гостиную.
Папа сделал нам чай, и некоторое время мы беседовали на самые разные темы, никак не связанные с причиной моего прихода. Но, когда речь вернулась к диплому, появился шанс коснуться запретного.
– Кстати, о Павле Аркадьевиче, – начала я, – ты говорил, что в последнее время его тревожили странные мысли.
– Возраст, милая, – развел руками отец, – он на старости лет выдумал не весть что и сам в это поверил
– Например? – не унималась я.
– Зачем тебе забивать свою прекрасную головку всякой чушью? – отец подлил мне в чашку кипятка. – Лучше расскажи, как твоя работа с новым преподавателем.
– Но почему глупостями? Я просто хочу знать, что его тревожило.
– Для чего, Лер? – неожиданно строго вопросил отец, со звоном поставив свою чашку на блюдце.
– Мне надо знать, – прошептала я.
– Повторяю, Лера, для чего?
– У меня есть подозрения, что его смерть не была случайной, – я виновато посмотрела на отца и испугалась его тяжелого взгляда, словно была не его дочерью, а студентом на пересдаче.
– Откуда такие подозрения? – процедил папа.
– Просто провела логическую цепочку. Павел Аркадьевич странно вел себя перед отъездом. Его напутствие мне, как будто он не вернется, а потом авария, – про гравюру я решила умолчать.
– Ты говорила уже кому-нибудь о своих подозрениях? – отец заметно заволновался, и это мне совсем не понравилось. Неужели он был осведомлен куда больше, чем я думала.
– Нет, никому. Только тебе.
– И не говори никому! – строго произнес он. – Все, что ты сказала, не должно выйти за стены этого дома.
– Ты что-то знаешь, ведь так?
– Я ничего не знаю, кроме того, что не стоит забивать голову бредом сумасшедшего, – грозно сказал отец. Еще немного, и он бы повысил голос. Но я не могла пасовать.
– В чем заключался его бред?!
– Лера!
– Папа!
Отец тяжело вздохнул и взял меня за руку. Впервые я смогла победить отца, ведь всегда безропотно его слушалась.
– Радзинский слишком увлекся средневековыми текстами: алхимия, метафизика и прочее. Он уверовал в то, что в Оболенском Университете правят темные силы. Я же говорю, бред сумасшедшего.
– Но на чем-то он должен был основываться…
