Неизвестно сколько ещё прошло времени, я изматывалась: на плечи наваливалась непомерная усталость, шея и спина от напряжения, от жара покрылись испариной. Перестала ощущать границы и окружение. Всё смешалось. Оставался только шелест надсадного дыхания.
Не помнила, как поднялась, когда поняла, что всё закончилось. В глазах мутилось, в голове плыло. На обессиленных ногах вышла из покоев и побрела из замка. Не зная, как могла двигаться, пошатываясь, ковыляла во внутренний двор, в темноте хваталась за стену перехода, торопясь скорее добраться до своей постели.
Прачки ещё спали, лишь тусклый свет, подёрнутый рябью только занимающего рассвета, влился в окна. Скидывая обувь, я смертельно уставшей и иссушенной опрокинулась на лавку. Едва сомкнув веки, мгновенно провалилась в беспамятство.
Проснулась от того, что меня грубо трясли за плечи, настойчиво выдёргивая из глубины.
– Эй ты, просыпайся! Просыпайся, кому говорят!
– Может, она заболела?
– Ага, притворяется мерзавка, всю ночь где-то шлялась, а теперь дрыхнуть будет до полудня. Нет уж, я не собираюсь за неё работать! Вставай! Слышишь, ты…
Пошевелилась, разлепляя веки, всматриваясь в нависшие надо мной силуэты. Голова трещала, на виски давило, всё тело горело, и сердце стучало так быстро, что готово вот-вот лопнуть. Не знаю, каким трудом мне далось оторваться от подушки и сесть. Прижала ладонь к губам, унимая поступившую дурноту.
– Да она пьяная! – брезгливо фыркнула Тисса.
Я вздрогнула, когда Тисса швырнула мне юбку и верхнюю рубаху.
– Одевайся и бегом за работу, – Тиссу колотило от ярости, а у меня не было сил не то чтобы препираться с ней, я и слова выговорить не могла.
Дрожащими слабыми пальцами перебрала ткань, натягивая на себя, кое-как поднялась и натянула юбку, завязала тесьму, завертелась в поисках платка.
– Быстрее, – поторопила Тисса и тут же смолкла, когда я тяжело глянула на неё из-под ресниц.
Удостоверившись, что я окончательно проснулась, прачка, хмыкнув, вздёрнула надменно подбородком, схватила Лаур за руку, потянула её за двери и громко хлопнула ею за собой.
Сплетя волосы, плеснула в лицо из умывальника прохладной воды, немного освежаясь и проясняя голову. А когда испила, пришла в себя, вспоминая прошедшую жуткую ночь. Непроглядную удушливую тьму и жар.
Но сейчас близился полдень. На миг показалось, что всё это сон, но моё скверное самочувствие доказывало обратное.
Амгерр должно быть уже очнулся, только никто не спешил за мной приходить, ведь наверняка Мортон просто так это всё не оставит.
