— Так уж сто пятьдесят лет, как последнего мага прикончили… — проворчал мессир Ловер.
— Может, прятался где. А потом попался.
— Да, такое может быть.
Некоторое время бургомистр напряженно размышлял, а затем поднял на Кевина потяжелевший взгляд.
— Слушай, я же вижу, что ты знаешь или хотя бы подозреваешь, что там такое случилось. Обещаю, никому ни слова. А уж святым отцам точно, обойдутся, не больше твоего их люблю. До печенок уже достали. Скажи, а?..
Некоторое время подумав, Кевин решился. Мессир всегда был человеком чести, подлостей за ним не замечали.
— Ладно, — ответил он через некоторое время. — Мне, в общем-то, все равно, даже если расскажешь. Извини, но я ухожу и сегодня же покидаю город. И не знаю, вернусь ли вообще.
— А что такое?.. — растерялся бургомистр. — Случилось чего?..
— Дела рода, — коротко объяснил Кевин.
— Ах да, я и забыл, что ты у нас аристократ… — криво усмехнулся магистр.
— Да какой из меня аристократ? — скривился капитан. — Голь подзаборная. Но завещание предков исполнять все равно надо. Недавно только до него добрался. Помнишь, наверное, что мой отец так же с места сорвался и где-то на востоке сгинул?
— Помню, — кивнул бургомистр.
История с отцом Кевина, Лорином фон Расснером, действительно вышла загадочная — однажды он просто уехал из города, бросив любимую жену с ребенком без средств к существованию, из-за чего сыну уже в шестнадцать лет пришлось пойти на службу в городскую стражу. И причины почему он уехал никто так и не узнал, в том числе и сам Кевин. Уехал — и все. Ни письма не оставил, ни передал ни слова. Не так давно через арабских купцов выяснилось, что сгинул старший фон Расснер где-то под Иерусалимом, там и похоронили. Что он искал? Да кто его знает! Но сейчас, когда Кевину самому требовалось срочно покинуть Риханесбург, грех было не воспользоваться этой историей.
— А зачем едешь? — осторожно поинтересовался бургомистр.
— Извини, не могу сказать, — вздохнул капитан, приняв огорченный вид. — И рад бы остаться, сам знаешь, мы с Кедной из Тиргама встречаться начали, думал женюсь, остепенюсь, детей заведу, но не получится теперь. Долг перед предками — он такой, от него не откажешься. Так что еще раз прости, ищи себе другого капитана стражи. Я даже денег не прошу.
— Ну, ты меня совсем уж за жадину не считай, — обиделся мессир Лонар. — Ты городу много лет верно служил, без выходного пособия не оставлю.
Он встал, достал из еще одного сундука у стены кожаный кошель и положил его стол.
