, которые должны заменять предметы в реальности, а с другой стороны, что эта структура – лишь одна из множества структур, кои может иметь образ: количество потенциальных структур устанавливается и ограничивается определенной
формой, в данном случае – пространственной.
А теперь рассмотрим два других уровня, начиная с элементов образа. Как правило, автокатастрофа сопровождается различным шумом и, к несчастью, травмами ее участников. Предположим, у нас имеется странное желание назвать шум и физическую боль предметами (звуковыми или материальными). Смогут ли эти новые предметы быть включены в пространственный образ факта, который создал адвокат для судьи? Разумеется, нет. Конечно, адвокат мог бы взять с собой на судебное заседание магнитофон (что маловероятно для 1914 года!) и воспроизвести также звуки автокатастрофы, но это не стало бы частью образа, в отличие от расстановки предметов в пространстве. Образ как факт, существующий в пространстве и изображающий другой факт, который существовал в пространстве, не содержит ни одного элемента, заменяющего звук или физическую боль не из-за того, что адвокат выпустил нечто из виду, но потому, что в пространстве существуют лишь пространственные предметы, к коим не относятся звук и физическая боль. Хоть это и может показаться банальным, но об этом необходимо упомянуть.
На месте машинок можно легко представить кубики, игрушечные домики или даже чайные чашки. Если мы условимся, что чашка, например, будет заменять автомобиль, образ будет по-прежнему изображать возможный ход событий. Напротив, как указывалось выше, машинку заменить шумом невозможно. Это же замечание относится к предметам, которые могут входить в факт автокатастрофы как в факт, существующий в пространстве. И наоборот, только предметы определенного типа, например «пространственные» предметы, могут входить в пространственные положения вещей. Из этого следует, что некоторые предметы (в широком смысле, который мы отныне придаем этому понятию) обладают общими свойствами, которые проявляются, когда мы изучаем положения вещей, в коих они могли фигурировать. Эти общие свойства можно назвать формой предметов, которая определяет, в какие положения вещей они могут входить, а также форму этих положений вещей. «Временной» предмет может входить лишь во временные положения вещей, «физический» – в физические и т. п. К примеру, один физический предмет может быть сильнее по интенсивности, но не может быть ниже другого (одна физическая боль сильнее другой), один пространственный предмет может быть ниже, но не может быть сильнее другого, и т. д.
