Всё же банда была опытной и слаженной. Моментально справившись с шоком, бандиты кинулись на своих жертв. Один попытался вонзить нож в живот Стрижу, но тот качнулся в сторону, пропуская оружие мимо. Одновременно что-то хищное и голодное внутри бросило его вперёд, к противнику, едва не нанизав на клинок. Лезвие бандита по касательной рассекло кожу, а вот нож Лёхи вонзился ему под подбородок. Клинок легко пробил нёбо и поразило то, что заменяло детине мозги.
Его тело ещё не осознало смерти, продолжая бег. Стриж едва успел выдернуть нож, как труп пронёсся мимо и с хрустом свалился в кустарник, где и остался лежать, подёргивая ногами.
Противнику Мии повезло ещё меньше: девушка просто упала на колени и вбила нож ему в пах. Улица огласилась истошным визгом — выпустив дубинку, налётчик упал, зажимая рану и вопя до разрыва голосовых связок.
Вожак и его оставшийся подручный переглянулись и разбежались в стороны, оставив поле боя за теми, кого ещё несколько секунд назад считали своей законной добычей.
Лёха отчего-то шумно втягивал носом воздух, жадно ловя запах крови. Когда он перевёл взгляд на остолбеневших пьянчуг, те даже забыли про выпивку. Они испуганно таращились на грозных чужаков, за пару секунд фактически истребивших банду.
Стриж многозначительно качнул ножом и выпивохи кинулись к дверям своих жилищ, в страхе позабыв про выпивку.
— То-то же, — Лёха сплюнул. — А то нашли себе кино Тарантины, мля…
Визгун орал уже тише. «Не жилец», — понял Стриж, глядя на выбивающиеся из-под пальцев бандита струйки крови. Миа разрезала ублюдку паховую артерию и жить тому оставалось совсем немного.
— Сильно зацепило? — коротко спросила эльфийка, глядя на запятнавшую рубаху кровь.
Она технично вытерла нож об одежду убитого и спрятала его в сумку.
— Нет, — коротко отозвался Стриж. — Ходу.
Лёхе абсолютно не улыбалось сталкиваться как с местными правоохранителями, так и с толкованием необходимой самообороны.
Миа кивнула и побежала в переулок. Стриж — следом.
Остановились они в паре кварталов от места побоища, забежав в проулок между домами.
— Слышь, полуухие! — раздалось из-за потемневшего от времени дощатого забора. — Ежели ссать вздумаете — собаку спущу!
— А срать можно? — уточнил Стриж.
За забором возмущённо клацнула челюсть. Лёха не стал дожидаться очередного витка скандала и примирительно сказал:
— Да шучу я, шучу, мил человек. Мы так, просто мимо идём, вот, остановились дух перевести.
— Шутник, мать-перемать, — проворчали из-за забора. — Развелось вас… Давай, переводи дух и ходи дальше. Ишь, ходют, ходют…
