— Если есть хоть один шанс, что моих друзей после того взрыва тоже вытащили сюда — я его использую, — твёрдо сказала эльфийка.
— Как?
Оглянувшись на спящую Лауру, Миа негромко напомнила:
— Мелкая говорила, что если убить мага — его пустотник освободится. Надо узнать, многих ли вытянули одновременно с нами, и куда отправили.
Лёха кивнул, мысленно добавив от себя ещё один пункт: вместе легче выжить. Даже если земляки будут из разного времени — этот мир одинаково чужд для всех.
— Надо как можно больше информации по этому миру насобирать, — добавил он. — Всей, что сможем найти и желательно — из разных источников. Для верности.
С хрустом прожевав кусок сухаря, он продолжил:
— Если не сможем вернуться домой — придётся ассимилироваться. А мне как-то не улыбается провести остатки дней мало что на побегушках у местечковой шишки, так ещё и служить при этом батарейкой. Как бы красиво при этом не заливали в уши.
— А ты, я смотрю, оптимист, — восхитилась Миа. — Если они тут такие же паскуды-рабовладельцы, как ушастые с Эдема, то как только мы доставим эту девоньку в родной дом — нас с тобой скуют по рукам и ногам и присобачат что-то там покорности, превращая в ценный и безопасный ресурс.
— Значит, доставляем её до границ родных и в темпе валим, — резюмировал Стриж. — Слушай, что за Эдем такой и что там за ушастые?
— Долбанутые на всю голову рабовладельцы, считающие себя богоизбранными, — не скрывая презрения сообщила девушка. — У них принято демонстрировать богатство имплантами. Золото или платина на лице — то ещё уродство. Вот в первую очередь они делают себе заострённые уши, вроде наших, а многие вставляют и металлические ногти, часто в форме когтей. Свою планету они назвали Эдемом, но места, более далекого от бога, я не представляю.
— Похоже на пуритан, — заметил Стриж, добивая остатки сыра и сухаря. — Только те рожу драгметаллами не украшают.
Доев, он зевнул и улёгся обратно на шкуру, сообщив Мие:
— Вырубает меня. Даже нытьё мего демонюки пучеглазого в башке не помогает. Я вздремну чуть… — и провалился в сон.
Вместо блаженного небытия его встретили холод, тьма и неясные образы, от которых одновременно веяло опасностью и чем-то приятным, заставляющим мечтать о том, как клыки рвут добычу.
