— Вот где ты раньше была, когда я тату-мастера искал? — хмыкнул Стриж, жестом подбадривая Лауру.
Всё ещё ожидая появления иглы, Лёха с недоумением наблюдал, как его руке приближается золотое стило.
Когда острие прикоснулось к телу, вместо укола Стриж ощутил жжение, будто от попавшего на кожу кипящего масла. Лёха зашипел от боли, но руку удержал, хотя очень хотелось прекратить пытку и влепить подзатыльника юной садистке. Вспомнилось, как на втором курсе с однокашниками по пьяной лавочке «проверяли силу воли», держа запястье над огнём зажигалки. Тогда алкоголь играл роль обезболивающего, а вот сейчас такой «анестезии» не было. Пришлось терпеть, благо хоть было, на что отвлечься: наконечник стила плавился, нанося на кожу золотые линии.
— Гребучее средневековье, — выругался Стриж, отворачиваясь, чтобы скривить от боли рожу. — Что ж вы, гады, всё по живому норовите…
Совершенно некстати вспомнилось, что раны в Европе вплоть до девятнадцатого века лечили, заливая в них кипящее масло. Лёха от души понадеялся, что здесь медицина шагнула подальше.
Боль в плече сменилась зудом.
— Убери это! — удивительно властно для малолетней соплюхи приказала Лаура.
— Тон смени, — отозвался Лёха, оборачиваясь. — Пока…
Что «пока», — он не договорил, обнаружив очередной сюрприз от своего демонического «тамагочи» — на плече выросла чешуя, защищающая от ожогов.
— От души спасибо, братан, — поблагодарил Лёха «квартиранта». — Но вот сейчас — вообще не в тему.
Откуда-то изнутри поднялась волна нечеловеческой злобы. Хотелось порвать девчонку, причинившую ему боль, а потом сожрать, купаясь в горячей крови.
Последнее желание вызвало у Лёхи чувство полного охренения и осознание чужого присутствия. Тот, кто сидел в его теле, бился в бессильной ярости, желая растерзать мучительницу.
Наверное, что-то отразилось на его лице. Возможно даже в буквальном смысле — очень уж по-хозяйски «пассажир» Стрижа начал менять его тело. Во всяком случае Лаура уже не пыталась приказывать, а медленно, не делая резких движений, поднялась и попятилась.
— Если демон овладеет им, то убьёт всех нас, — теперь в её голосе звучала даже не тревога, а плохо скрытый страх.
И обращалась она к Мие, обеспокоенно наблюдавшей за Лёхой.
— Мои силы истощены, я не сумею его остановить, если он переродится в какую-то тварь, — предупредила Лаура, не особенно заморачиваясь тем, что Стриж тут и слышит её. — И ты вряд ли сумеешь. Но вместе…
Взгляд эльфийки не отрывался от Лёхи, но она приглашающе махнула рукой, предлагая девчонке развить мысль.
