Однако после отставки Лаффита, последовавшей в том же 1831 г., темп реформ замедлился. Лишь в 1833 г. был принят закон о выборах членов генеральных советов департаментов и окружных советов. К выборам генеральных и окружных советов, наряду с цензовыми избирателями, были допущены так называемые таланты, или способные, а к муниципальным выборам еще более широкие слои средней и мелкой буржуазии. Корпус муниципальных избирателей увеличился до 2,9 млн человек. Замедление темпа реформ привело к росту оппозиционных настроений в обществе.
* * *
Теперь обратимся к экономическим проблемам. Главным вопросом, стоявшим перед Россией, был крестьянский. Все разговоры в «верхах» о ситуации в деревне, все, связанное с планами правительства относительно проблемы крепостничества, было окружено глубочайшей тайной. Это вполне естественно и объяснимо, поскольку даже разговор о данной проблеме, не говоря уже о реальных шагах в этом направлении, страшил Зимний дворец в двух отношениях. Во-первых, власть опасалась возбудить массовое недовольство помещиков, которые в массе своей и слышать не хотели об освобождении принадлежавших им «душ». В отчете III отделения за 1834 г. отмечалось: «…по внимательному наблюдению представляется у нас другая слабая сторона, которая может быть источником величайших для России бедствий: год от года распространяется и усиливается между помещичьими крестьянами мысль о вольности. В 1834 г. много было примеров неповиновения крестьян своим помещикам, и почти все таковые случаи… происходили не от притеснений, не от жестокого обращения, но единственно от мысли иметь право на свободу»[93].
Во-вторых, власть боялась спровоцировать крестьянство на мощное протестное выступление. Ведь если бы крепостные поняли, что государь желает их освободить, но помещики и министры противятся, то трудно даже предположить, какие потрясения могли ожидать Россию. При этом в Зимнем дворце осознавали, что в данный момент всероссийский бунт стране не угрожает, но кто мог сказать, надолго ли хватит народного терпения. Так, в отчете III отделения за 1839 г. сообщалось: «Мнение людей здравомыслящих таково: не объявляя свободы крестьянам, которая могла бы от внезапности произвести беспорядки, – можно бы начать действовать в этом духе… Начать когда-нибудь и с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа. Тогда только мера будет спасительна, когда будет предпринята самим правительством тихо, без шуму, без громких слов и будет соблюдена благоразумная постепенность. Но что это необходимо, и что крестьянское сословие есть пороховая мина, в этом все согласны»
