Однажды Алпамыша велел визирям варить смолу. Когда смола закипела, он приказал привести Карабатыра из зиндана.
Если выберешься из этой кипящей смолы живым и здоровым, будешь жить, — сказал он ему. — Не сможешь — там останешься.
Униженный Карабатыр зарыдал, скребя ногтями землю.
Затем склонил голову перед Алпамышой и упал ему в ноги.
— Не губи меня! — стал он молить.
— Ты трус! — сказал Алпамыша.
Собрали майдан. [39] На том майдане Алпамыша отсёк саблей голову Карабатыру.
Алпамыша до сих пор живёт с Айхылу и всё ещё слывёт славным батыром, говорят.
Давным-давно жили, говорят, старик и старуха. У них родился мальчик. Дали ему имя Хунак. Он вырос здоровым и крепким, настоящим батыром. Спал он подряд три дня и три ночи.
Когда Хунак вырос, не мог найти себе ровню по исполинской силе и по ловкости. Отправился в чужие края. Скитался он, скитался, пока не пришел в какое-то царство. Увидев его, царь, говорят, сильно испугался, боялся, что он захватит царство. Царь задумал бросить его в зиндан, когда Хунак спал. Но затея эта не удалась: не выдержали веревки, которыми стягивали батыра. Стоило ему шевельнуться, как они лопнули его теле. И тогда царь велел пригласить старуху прожившую дольше всех.
— Какие узы крепче всего могут связать человека? — спросил царь. — Если не скажешь правду, велю отрубить голову, — пригрозил он ей.
Старуха ответила:
— Э, царь, хоть скажу тебе, хоть не скажу, ты всё равно меня убьешь. Для того чтобы крепко-накрепко связать самого сильного человека, нужны ремни из человеческой кожи.
Царь велел тут же убить старуху и вырезать из её кожи ремни. Этими ремнями связали спящего Хунака по рукам и ногам и заточили в зиндан. И вот лежит он связанный в том зиндане.
Родители Хунака очень горевали о том, что сын их пропал на чужбине. Тем временем у них родился ещё один сын. Ему дали имя Имряк. Этот мальчик рос ещё быстрее, чем Хунак, — не по дням, а по часам. Однажды, когда он боролся со сверстниками, те стали его дразнить:
— Если ты такой сильный, иди и найди своего брата Хунака! Отец и мать ничего не говорили ему о Хунаке. Имряк прибежал домой и попросил мать.
— Мама, нажарь мне курмас![40]
Мать стала жарить курмас. Когда нажарила и ложка стала горячей, Имряк взял ту раскаленную ложку и, прижав её к руке матери, спросил:
— Мама, разве у меня был брат по имени Хунак?
Мать сначала это отрицала, но, не вытерпев острой боли, призналась:
— Был у тебя, сынок, такой брат, был. Только он уехал и не вернулся.
