— Ииизвините, — робко продолжала овца. — Если вы позволите мне раааассказать…
— И не пытайся, — вмешался Плут. — Они все равно тебя не понимают.
Он окинул ее внимательным взглядом. Если память ему не изменяла, им приходилось встречаться во время последней стрижки овец. Пес спрятал улыбку, припомнив, что тогда она предстала перед ним, в сущности, голой. В своей шубе она выглядела гораздо привлекательнее, хотя ее шерсть и не мешало бы хорошенько промыть.
— Меее. — Изабелла разочарованно вздохнула и опустила голову. — Все равно дела не попрааавить. Вот если бы вы пришли раааньше… — Она снова тяжко вздохнула. — Да и тогда ничего бы не изменилось. Что толку зааапирать конюшню, когда лошадь сбежааала, как говорят в Норвегии.
— О чем ты? — строго спросил Плут. Ох уж эти овцы — они такие фаталисты, а хердуики к тому же до смешного гордятся своим норвежским происхождением. — Что здесь происходит, Изабелла? Почему вы не в кошаре? И где старина Бен?
Овца картинно закатила глаза.
— Тебе лучше самому все увидеть. — Она стала взбираться на каменную россыпь, а пес последовал за ней. — Хотя проку в этом не будет никакого, уверяю тебя.
Беатрикс проводила взглядом животных, карабкающихся на скалы.
— Не мог ли мистер Хорнби внезапно заболеть? — предположила она. — Давайте поищем вокруг.
— Коли вам охота, — согласился Дженнингс без энтузиазма. Он явно был озадачен. — Лучше б нам спуститься к дому и оставить ему на дверях записку. Небось кто-то его позвал, а Бен решил, что поспеет вернуться до нас. И стол-то у него накрыт, и ужин на плите.
— Но печь погасла, — отозвалась Беатрикс через плечо. — Ведь это мог быть и вчерашний ужин.
Она тяжело дышала, поскольку уже взбиралась на скалистую кручу вслед за Плутом. Вскоре она уже достигла вершины россыпи, где несколько чахлых кустиков умудрились пустить корни в тощей каменистой почве. Ее взгляд упал в глубокую расселину, на дне которой приплясывал и что-то бормотал ручей. Беатрикс перегнулась через гребень скалы, и у нее перехватило дыхание.
— Видишь? — печально спросила овца. — Я же говорииила, что теперь ничего не испрааавить.
— Откуда тебе было знать, пока мы не подошли и не убедились? — С этими словами Плут очертя голову ринулся вниз по каменистой осыпи, презрев опасность.
— Мистер Дженнингс! — воскликнула Беатрикс. — Скорее сюда! — И она последовала за собакой, едва удерживаясь на ногах.
К тому моменту, когда мистер Дженнингс присоединился к ней на дне расселины, Беатрикс поняла, что этому седовласому седобородому человеку, который в неловкой позе, ничком, недвижно лежал на камнях у ручья, уже ничем нельзя помочь.
