— Господин офицер, — посмела возразить Матильда, — наше заведение всегда было приличным и спокойным. В жизни не было в нем такой нечисти! Вы ошибаетесь. Партизаны сюда и близко не подойдут. К тому же погибший был артист, не военный человек. Какое дело партизанам до артиста?
— Не скажите, — в разговор вмешался агент сигуранцы, когда переводчик перевел ему слова Матильды, — это могла быть акция устрашения. Показательная, так сказать. В зале находилось много немецких и румынских офицеров. Вы понимаете, что все они были под угрозой?
— Пощадите! — Матильда сложила руки на груди.
— Привести тех, кто видел его последним, — распорядился румын.
Солдат втолкнул в кабинет плачущую Танечку.
— Ты сказала хозяйке, что он уходил, — уставился на нее румын, в то время, как переводчик очень старательно переводил его слова.
— Да, мы поссорились. Он выгнал меня из гримерной. А я стояла под дверью и следила за ним. Он схватил пальто. Я стояла в коридоре и видела, как он ушел, — всхлипывала дрожащая Танечка.
— Ты давно его любовница?
— Уже две недели.
— Почему вы поссорились?
— Я не знаю. У него настроение изменилось. Он накричал на меня сразу, как только я вошла.
— Ты знаешь его настоящее имя?
— Ну… Антон Кулешов, — девушка переводила испуганные глаза с одного на другого.
Вопрос агента сигуранцы был не случаен. Дело в том, что в гримерной артиста не было найдено документов. А это было очень странно для военного времени.
Солдат вывел Танечку, и в кабинете появился Жан. Он держался очень свободно — так, словно все происшедшее его развлекало, и он совсем не боялся. Эта уверенность подействовала на всех положительно, и агент сигуранцы даже несколько смягчил тон.
— Вы видели, как уходил Кулешов? Он вышел через служебный вход?
— Простите, господин офицер? — Жан сделал удивленные глаза. — Но он никуда не выходил!
— Что это значит? — Голос румына прозвучал резко. — У нас есть данные, что он вышел из заведения через служебный вход!
— Он не выходил, — повторил Жан. — Я все время стоял на улице, ходил от главного входа к служебному. Из заведения никто не выходил. Да он и не мог выйти. На улице ведь была толпа. Его бы разорвали поклонницы.
— Но показания девушки… — начал было румын, но Жан его перебил:
— Вы про Таньку? Нашли кого слушать! Дурочка она, да и выпить любит. Наверняка хлебнула перед выступлением, вот ей и почудилось. Глупая она, безмозглая. Потому Кулешов ее и прогнал. А вы как думали? Знаменитость все-таки.
