Все приливы судьбы | страница 86

– Тогда скажи, как я могу тебе помочь, – не сдается он. – Я делаю все, что могу. Я пытаюсь быть хорошим другом, рассудительным советником, сильным бойцом и умелым целителем. Что еще я могу для тебя сделать?

Мое сердце замирает, и я еще крепче сжимаю канат.

– Ты идеален, Феррик. Честное слово, дело вовсе не в тебе.

Глубоко вздохнув, он понуро опускает плечи, и в воздухе повисает тишина, нарушаемая лишь свистом ветра и шумом волн. Мне кажется, что проходит целая вечность, прежде чем Феррик снова поворачивается ко мне. Умный и проницательный взгляд зеленых глаз придает ему сходство с рыжим лисом, а его голос звучит так тихо, что на мгновение мне кажется, будто я сама выдумала эти слова:

– Однажды твое упрямство всех нас убьет, Амора. Да помогут нам боги.

Усталость пробирает меня до самых костей, когда я поднимаюсь на палубу следующим утром.

После ухода Феррика, я провела на рее еще несколько часов, пока мои пальцы не онемели от холода, хватка не ослабла, а глаза не начали закрываться сами собой. Только тогда я прошмыгнула обратно в свою каюту и проспала еще несколько часов, пока меня не разбудили видения о мертвецах.

Поднявшись на палубу, я первым делом замечаю Бастиана. Он одиноко сидит у правого борта, а Ватея и Шанти – у левого. Между ними лежит развернутый холщовый мешок, наполненный сушеными фруктами, твердыми сырами и вяленым мясом. Девушки играют в странную карточную игру, переворачивая карты и хлопая руками по палубе, в то время как Бастиан вертит в руках очень знакомый предмет. Когда я понимаю, что это моя сумка, у меня перехватывает дыхание.

Бастиан опустошил ее содержимое, разбросав перед собой зубы и кости. Он еще не использовал мою магию – иначе я бы это почувствовала, – но пират явно над этим раздумывает. Зажав кость двумя длинными пальцами, Бастиан осторожно проводит по ней кончиком тычкового ножа. Его сила воли пульсирует внутри меня, и я сразу понимаю, что он пытается призвать магию души.

Но у него ничего не выходит.

– Ты не говорил, что у тебя какие-то проблемы с моей магией.

Я нерешительно сажусь напротив, пробегая пальцами по острым обломкам позвонков и фаланг. Мне противна сама мысль о том, что при виде костей на меня накатывает такая тоска, но я не могу этого отрицать. Я с ненавистью вспоминаю о тех временах, когда мы с отцом казнили заключенных в темных подземельях Ариды. На протяжении восемнадцати лет я училась убивать, чтобы усмирить внутреннего зверя, которого никогда не существовало. Моя магия оказалась ложью.