) и, стоя один, в своём красивом, с высоким тёмно-синим воротником сюртуке с очень стройной талией, благодаря прекрасной осанке, и, может быть, каким-нибудь ещё неуловимым чертам, вроде вьющихся “по-эллински” волос, – действительно производил в это время впечатление “юного бога Аполлона”»
[30].
Алексей Николаевич Толстой, писатель:
«У него были зеленовато-серые, ясные глаза, вьющиеся волосы. Его голова напоминала античное изваяние. Он был очень красив, несколько надменен, холоден. Он носил тогда чёрный, застёгнутый сюртук, чёрный галстук, чёрную шляпу»[31].
Евгений Павлович Иванов, ближайший друг семьи Блоков в 1900-х годах:
«Красив и высок был Ал. Блок: под студенческим сюртуком точно латы, в лице “строгий крест”. Где-то меж глаз, бровей к устам. Над лицом, отрочески безволосым, – оклад кудрей пепельных с золотисто-огненным отливом, красиво вьющихся и на шее.
…Я увидел в лице его какую-то “восковую недвижность черт”, точно восковую маску забралом он опустил на лицо; особенно заметно это выражалось около чуть прикрытого рта. Эту особенность его лица многие принимали за мертвенную гордость…»[32]
Борис Константинович Зайцев, писатель:
«Высокий лоб, слегка вьющиеся волосы, прозрачные, холодноватые глаза и общий облик – юноши, пажа, поэта… Носил он низкие отложные воротнички, шею показывал открыто – и это шло ему»[33].
Константин Дмитриевич Бальмонт, поэт:
«…С чёткостью, с яркостью лучистой, как это бывает в красивом или жутком или жутко-красивом сне, я вижу сейчас красивое, мужественное лицо Блока, его глубокие умные глаза, слышу его голос, полный скрытого значения, его немногословная речь говорит душе много, я ощущаю тишину Блока в моей душе…»[34]
Да, глаза Блока, их матовый блеск, их затаённые глубины привлекали к себе внимание всех тех, кому доводилось их видеть.
Борис Зайцев:
«Странные вообще были у него глаза»[35].
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков), писатель:
«Глаза Блока почти безумны»[36].
Правда, Горький заглядывал в безумные глаза уже тридцативосьмилетнего Блока. Но особенное выражение светилось в них и в прежние годы. Борис Зайцев говорит о стеклянности его взгляда; вдова Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок, вспоминая первую встречу, повествует о «холодом овеянных светлых глазах с бледными ресницами» (правда, в своём девичьем дневнике в минуту нерасположения назвала их рыбьими). Её мать Анна Ивановна Менделеева, дама, не наделённая творческой фантазией, именует глаза юного Блока «мечтательными». Двоюродный брат Георгий Петрович Блок вспоминает «холодноватый взгляд больших светлых глаз из-под тёмных, чуть приспущенных век»
