Правда, Герман Лопатин в Ставрополе поначалу не собирался бунтовать. Он был хорошо принят в губернском обществе и, похоже, даже увлёкся предоставленной ему работой в должности чиновника для особых поручений при губернаторе. Но не проходит и года – и вот новая напасть, ещё более нелепая, чем предыдущие. Арест по «нечаевскому делу».
«Нечаевское дело» и его главный антигерой Сергей Геннадьевич Нечаев сыграли столь значительную роль в судьбе Германа Лопатина и в истории русской революции, что необходимо напомнить читателю, в чём тут дело.
Мещанин из Иваново-Вознесенска, учитель народных училищ Сергей Нечаев начал свою сатанинскую деятельность той самой весной 1866 года, когда Лопатин и сотни ему подобных подверглись бессмысленным арестам по «каракозовскому делу». Убеждённый и циничный разрушитель, человек, стремящийся властвовать над душами людей и наделённый даром такого властвования, Нечаев оценил ситуацию, сложившуюся в окружающем его молодёжно-интеллигентском обществе. Множество горячих молодых душ – аки стадо, потерявшее пастыря. Озлобленные арестами и прочими безосновательными карами, убедившиеся в тупой бездумности власти, эти молодые люди и девицы с горящими глазами и спутанными мыслями – идеальный материал для манипулирования в нужном ему, Нечаеву, духе. Он проповедует на студенческих сходках. В его проповедях звучит главный мотив: революция – наше всё, революция выше добра и зла. Все средства хороши. Чем хуже, тем лучше. Никакого блага, кроме пользы революции.
Он собирает вокруг себя кружок фанатичных последователей. Он придумывает историю своего ареста и героического побега из Петропавловки. И ему верят, несмотря на очевидные несообразности этой сказки. Он мчится во Францию, в Швейцарию, он обводит вокруг пальца столпов эмиграции Бакунина и Огарёва, превращая сих многоопытных мужей в орудие своих замыслов. В 1869 году возвращается в Россию, сколачивает в Москве тайную организацию «Народная расправа» – настоящую секту ассасинов, объединённую нерассуждающим послушанием и нацеленную на политическое убийство. Но первая проба сил обернулась уголовщиной и крахом. Организованное Нечаевым убийство студента Ивана Иванова, одного из своих же, было раскрыто полицией. Нечаев скрылся за границей, «Народная расправа» развалилась. Одно за другим стали выходить на свет неприглядные и просто отвратительные обстоятельства московского убийства. Авторитет Нечаева под угрозой. И он выдумывает новый ход: запутать в свои сети, связать со своим именем как можно больше разных лиц. Он пишет сотни писем откровенно провокационного содержания и рассылает их тем людям в России, о ком точно знает, что они находятся под надзором полиции. В письмах он называет имена и адреса других поднадзорных, якобы участвующих в возглавляемом им политическом заговоре. Собственно говоря, это были письма, прямо адресованные в Третье отделение. Вы ищете заговор? Вот он, пожалуйте. Вам нужны виновные? Вот список и вот улики, не какие-нибудь косвенные, а прямые, от самого Сергея Нечаева. Конечно, в Третьем отделении не могли не понимать, что это ложь и оговор. Но не отказываться же от такого великолепного случая доказать наличие страшной революционной угрозы! Обозначить ещё раз свою необходимость! Интересы революционной бесовщины смыкаются с интересами репрессивного охранительства. И вновь начинаются аресты.
